разумеется, – и звания, и награды, и ранения – аккуратно вписано в солдатскую 
книжку. Так же тщательно проверяется оружие, хотя и предполагается, что дело 
обойдется без стрельбы.

Покончив с собственным снаряжением, Николай Иванович осмотрел товарищей. 
Струтинский уже давно привык к форме «стрельо» – немецкой военной 
автотранспортной организации. Ян Каминский и Мечислав Стефаньский облачаются в 
одежду офицеров рейхскомиссариата Украины. Она им внове, но Стефаньский – 
старый служака, свободно чувствующий себя в любой форме, а Каминский из тех 
молодых красавцев, которым мундир и расшитая фуражка всегда к лицу. У них тоже 
все в порядке.

– Как машина? – спрашивает Кузнецов Струтинского.

– Отлично выглядит, Николай Васильевич.

Струтинский знает, что скрывается за вопросом Кузнецова. Автомобиль «адлер» из 
гаража гебитскомиссара Веера. Для операции его пришлось перекрашивать, а это не 
так просто, как может показаться несведущему человеку. У разведчиков есть по 
этой части свои мастера – Василий Бурим и Григорий Пономаренко. Машину они 
перекрашивают таким, ими самими изобретенным способом, что никак нельзя сказать,
 что новая краска легла на ее бока лишь несколько дней, а не год тому назад. 
Где нужно царапину нанесут, где нужно – зашершавят. Что же касается номерных 
знаков – у Струтинского в запасе их всегда несколько, и гражданских учреждений, 
и военных.

Кузнецов смотрит на часы: двенадцать. Он встает. Пора.

…Длинный серый «адлер», разбрасывая колесами ноябрьскую грязь, вылетает на 
центральную улицу города Дойчештрассе. Несколько минут езды, поворот направо, и 
машина уже на уютной, тихой Млынарской улице. Мелькают и остаются позади 
одноэтажные домики. Как и на Шлоссштрассе, прохожих почти не видно, местные 
жители обходят стороной и эту улицу, где поселилось много немецких офицеров. 
Вот и белый одноэтажный дом генерала Ильгена, окруженный палисадником. Перед 
окнами уныло отмеривает шаги часовой с винтовкой за плечом. Завидев машину с 
офицерами, он вытягивается.

Кузнецов, не повернув головы, а лишь скосив глаза, вглядывается в угловое окно. 
Занавеска приспущена до половины. Это сигнал: Лидия дает знать, что операция 
почему-то откладывается – третий день подряд!

– Прямо, – сквозь зубы бросает Кузнецов Струтинскому, и серый «адлер» мчит 
дальше.

Возле ресторанчика на углу – остановка. Здесь – так договорено заранее – должна 
состояться встреча с Лидией. Кузнецов заходит в ресторанчик, заказывает кофе с 
ликером. Остальные остаются в машине. Лисовская появляется минут через двадцать.
 Веселая, оживленная, непринужденно целует обер-лейтенанта Зиберта в щеку и 
присаживается к его столику. В их сторону никто даже не смотрит: немецкий 
офицер встречается со знакомой барышней из местных. Обычное дело, ничего 
удивительного.

Вперемежку с пустой болтовней Лидия быстро шепчет:

– Только не волнуйтесь, ничего не случилось. Генерал позвонил, что 
задерживается в штабе, но обязательно приедет в четыре. У нас с Майей все 
готово. Ждем.

У Кузнецова словно гора с плеч свалилась. Откладывается – все ж не отменяется, 
как это было вчера, и позавчера, когда Ильген вообще не приезжал домой обедать. 
Нервы у ребят, да и у него самого уже на пределе. Ждать, готовиться – и вдруг 
отменить, а потом снова быть в полной боевой готовности, собранными и 
выдержанными.

Допив свой кофе, Лидия встает, поправляет прическу и бежит к выходу, бойко 
постукивая каблучками модных туфель.

Кузнецов расплачивается с официантом и тоже покидает ресторанчик. В машине 
происходит короткое совещание. Что делать до четырех? Возвращаться к 
Стефаньским не следует, просто так мотаться по улицам – тем более. Кузнецов 
неожиданно предлагает: в городе оставаться незачем, считать минуты – лучшее 
средство взвинтить себя до предела, а нервы еще потребуются, и крепкие. А не 
поехать ли им за город?

Это было поистине счастливое решение… Быть может, трудно поверить, но это факт: 
прежде чем совершить свой подвиг, разведчики часа два мирно гуляли по осеннему 
лесу, словно набираясь в общении с родной природой сил и мужества.

А в шестнадцать ноль-ноль длинный серый «адлер» уже стоял возле дома № 3 по 
Млынарской улице: занавеска в угловом окне была поднята до самого верха! На сей