умел рассчитывать свое время. Во всяком случае, товарищи его, постоянно 
встречавшие Николая на работе, на занятиях в кружке политграмоты, в 
самодеятельности, на собраниях, лыжных и стрелковых соревнованиях, даже и не 
подозревали, что ко всему прочему он еще готовится вступать в институт, так как 
твердо решил сменить специальность и стать инженером-конструктором, и изучает 
языки.

Да-да, именно языки, а не язык, потому что, кроме немецкого, Кузнецов взялся 
еще за очень трудный коми, так как справедливо полагал, что нельзя успешно 
работать с местным населением, если не владеть его родной речью, не знать его 
культуру.

Познакомившийся с ним в Кудымкаре коми Андрей Кылосов, ставший впоследствии в 
Свердловске известным скрипичным мастером, вспоминал, что Николай настолько 
хорошо владел языком, что он, Кылосов, некоторое время даже серьезно думал, что 
Кузнецов тоже коми по национальности.

Активное участие Кузнецова в борьбе с кулачьем и в коллективизации крестьянства 
едва не стоило ему жизни: однажды ночью в глухом месте города на него совершила 
нападение группа кулацких сынков. Жизнь Николаю спас в тот раз старый, времен 
империалистической войны наган, который был ему выдан накануне для поездки в 
дальний район за значительной суммой казенных денег. Бандиты, уверенные, что не 
встретят серьезного сопротивления, нарвались на человека не только смелого, но 
и вооруженного.

После восстановления в комсомоле Николай привел в порядок и свои дела в 
техникуме – администрация, осознавшая, что произошла тяжелая ошибка, охотно 
пошла ему навстречу, и нужный диплом он в конце концов получил. Однако документ 
об окончании среднего специального учебного заведения теперь уже Кузнецова не 
удовлетворяет.

Летом 1932 года Кузнецов берет отпуск, приезжает в Свердловск и успешно сдает 
приемные экзамены на заочное отделение индустриального института.

К тому времени в столицу Урала перебирается на постоянное жительство и вся его 
семья. Чтобы быть ближе и к ним, и к месту учебы, через два года едет в 
Свердловск и Николай. Его новая должность – статистик в тресте «Свердлес».

Но мать Кузнецова, Анна Петровна, встречи со старшим сыном не дождалась: она 
умерла так же неожиданно и скоропостижно, как умер и отец, Иван Павлович.

Еще один год – и последний – отдает Кузнецов старой лесной специальности, а 
затем переводится с заочного отделения на вечернее и поступает работать на 
знаменитый «завод заводов» – Уралмашзавод, сердце индустриального Урала.

Его зачисляют расцеховщиком конструкторского отдела. Служебные обязанности 
Николая – следить за прохождением бесчисленных чертежей по всем цехам 
завода-гиганта.

Сохранилось очень немного документов от этого периода жизни Кузнецова, поэтому 
есть смысл привести хоть один из них – производственную характеристику: 
«Принятый на должность расцеховщика в БТК[1 - Бюро технического контроля] 
конструкторского отдела тов. Кузнецов Н. И., будучи на испытании с 5 мая по 5 
июня 1935 года, проявил себя как хороший работник с первых дней. Усвоил за 
испытательный срок возложенные на него обязанности прекрасно. Работой 
интересуется, стремится к усовершенствованию. В целях создания бесперебойного 
снабжения цехов чертежами тов. Кузнецов работает не покладая рук и готов выйти 
на службу при первом его вызове. В общественной работе участвует».

Уралмаш стал для Кузнецова не только важной производственной, но и жизненной 
школой.

На заводе Кузнецов получил практически неограниченную возможность 
совершенствоваться в немецком языке. В те годы на Уралмаше, как и на других 
предприятиях страны, работало много иностранных инженеров и мастеров, особенно 
немцев, так как своих, отечественных, специалистов у нас еще не хватало.

Это были разные люди, некоторые из них приехали в СССР только для того, чтобы 
заработать побольше денег (платили им в твердой валюте), другие искренно 
стремились помочь Стране Советов своими знаниями в строительстве социализма.

Обаятельный и общительный, умевший легко сходиться с самыми разными людьми, 
Кузнецов вскоре завел знакомство с несколькими такими специалистами. Он 
встречался с ними и по работе, и в домашней обстановке во внеслужебное время, 
беседовал по-немецки на самые разнообразные темы, брал читать книги.

Инженеры, с которыми он познакомился, происходили из разных частей Германии; 
благодаря этому Николай Иванович стал теперь практиковаться не в немецком языке 
вообще, но изучать многие его диалекты и наречия. Это чрезвычайно помогало ему 
впоследствии в боевой деятельности, когда, вращаясь повседневно в среде