карты, предстояло теперь пробиваться через линию фронта.

Несколько дней Кузнецов, Каминский и Белов бродили по Гановичевскому лесу, 
надеясь встретить разведчиков отряда, и в конце концов действительно 
натолкнулись на небольшую группу партизан из группы Крутикова во главе с 
Василием Дроздовым и Приступой. Встреча были радостной, но Дроздов и Приступа 
тоже не имели связи с основными силами отряда.

Николай Иванович рассказал товарищам обо всем, что с ним произошло за последнее 
время. Он, правда, не знал, кто был жандарм, которого он застрелил в Куровицах, 
но нам позже это стало известно из рапорта, обнаруженного в делах гестапо. Там 
же находилось и донесение об автомобиле, брошенном на шоссе. «С этой автомашины,
 – сообщалось в тексте, – 12/2. 44 в Куровицах был убит майор полевой 
жандармерии Кантер. Стрелявшие скрылись».

С большой радостью Кузнецов сообщил боевым друзьям (им в лесу это еще было 
неизвестно), что войска Красной Армии уже освободили Ровно, Здолбуново и Луцк.

Дроздов и Приступа уговаривали Николая Ивановича остаться в их группе – 
Кузнецов отказался. Он не хотел больше ждать и решил самостоятельно пробиваться 
на соединение с Красной Армией вместе с Каминским и Беловым. Все же они 
отдохнули несколько дней. Вероятно, именно тогда Кузнецов и написал рапорт 
одному из руководителей советской разведки, в котором подробно докладывал о 
всех своих делах, совершенных в тылу врага. Рапорт был подписан коротко: «Пух»; 
под этим кодированным именем Кузнецов проходил тогда в засекреченных документах.
 Конверт с рапортом положил в верхний карман мундира.

Настоящий разведчик, Кузнецов предусмотрел все, в том числе и возможную смерть 
от пули советского солдата, который не мог бы знать, что человек в ненавистном 
фашистском мундире на самом деле – воин той же самой великой страны. Николай 
Иванович рассудил, что если даже и придется ему погибнуть такой горькой смертью,
 то, обнаружив рапорт, похоронят его все ж как своего.

С неделю Кузнецов, Каминский и Белов бродили по лесам, пытаясь приблизиться к 
линии фронта. В первых числах марта они вышли к селу Боратин.

Здесь разведчики и натолкнулись на банду националистов, переодетых в форму 
советских воинов…

Поняв трагическую ошибку, Николай Иванович сорвал с пояса тяжелую 
противотанковую гранату. Раздался оглушительный взрыв…

…Через несколько дней видный представитель украинских буржуазных националистов 
встретился с одним из начальников полиции безопасности по Галицийскому округу и 
сообщил тому, что его люди арестовали трех советских разведчиков и содержат их 
под усиленной охраной. В качестве доказательства предатель передал снятый с 
тела Николая Кузнецова подлинный рапорт. И только тогда фашистская секретная 
служба узнала, что таинственный офицер, уничтоживший в Ровно имперского 
советника генерала Геля, верховного судью Украины Функа, захвативший в плен 
графа Гаана и подполковника Раиса, похитивший из собственного особняка генерала 
Ильгена, убивший во Львове вице-губернатора Бауэра и доктора Шнайдера, добывший 
и передавший командованию Красной Армии множество секретных военных сведений, 
на самом деле советский разведчик. В руках гестапо был только рапорт. А оно 
жаждало заполучить Зиберта живым. Бандеровец пообещал передать немцам 
захваченных разведчиков, но не безвозмездно. Немцы удовлетворили просьбы 
бандеровцев, и тогда те, чтобы скрыть обман, сообщили гестапо через две недели, 
что советские разведчики якобы расстреляны при попытке к бегству.



5 ноября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое 
выполнение специальных заданий в тылу врага и проявленные при этом отвагу и 
мужество Николаю Ивановичу Кузнецову было присвоено посмертно звание Героя 
Советского Союза.

Лишь пятнадцать лет спустя, после долгих поисков боевые друзья-партизаны нашли 
на окраине села Боратина его могилу. Останки героя были перенесены во Львов и 
захоронены с воинскими почестями на Холме Славы.

При жизни Николай Иванович Кузнецов не успел получить ни одной из заслуженных 
им высоких наград. Самой высокой наградой стало для него бессмертие в народной 
памяти.




ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Н. И. КУЗНЕЦОВА


1911, июль, 27 – В деревне Зырянка Талицкого района Свердловской области