профильную конкурирующую контору. Это удалось блестяще.
   «Новая катастрофа началась 14 сентября 1943 года», — сообщает в своих 
«Очерках...» Юрген Торвальд. И снова — в тех «Орел — Брянск» «районах», в 
которых «с инспекторской поездкой» побывал до этого генерал Власов, встречаясь 
с русскими «добровольческими» батальонами, а в конце мая — с пятьюдесятью 
представителями этих батальонов в Берлине, куда их привезли немцы для 
«промывания мозгов»...
   Вообще, наверное, есть какая-то связь в том, что 15 апреля 1943 года Гитлер 
издал приказ № 6, получивший кодовое название «Цитадель», а через два дня, 17 
апреля 1943 года, Кейтель подписал тот самый приказ, в котором есть слова: «...
приказываю, немедленно перевести русского генерала Власова под особым конвоем 
обратно в лагерь военнопленных, где и содержать безвыходно... В случае нового 
личного появления Власова предпринять шаги к передаче его тайной полиции и 
обезвредить».
   Зададимся вопросом: мог ли Власов узнать о приказе № 6 Гитлера, подписанном 
им два дня назад? При его уже тогдашних связях — запросто. Зададимся вопросом: 
мог ли Власов узнать о приказе № б еще на стадии его разработки, согласования, 
таскания по высоким фельдмаршальским столам? Запросто, при его уже тогдашних 
связях. Вокруг Власова крутились в основном почему-то те высокопоставленные 
генералы и офицеры, которые ненавидели Гитлера и 20 июля 1944 года учинили на 
него покушение. В карманных друзьях у Власова ходил сам инициатор и исполнитель 
покушения на Гитлера полковник граф фон Штауфенберг. Он недавно возвратился из 
Африки в Берлин. Еще в апреле 1943 года он был тяжело ранен в Африке во время 
воздушной атаки англичан. Граф потерял правую руку и ослеп на один глаз; левая
   
рука была парализована. Однако, несмотря на это, генерал Ольбрихт, начальник 
объединенных отделов ОКБ, назначил его своим начальником штаба. О фон 
Штау-фенберге Лев Безыменский пишет в своей книге «Тайный фронт против второго 
фронта»:
    «Группа, которую возглавлял полковник граф Клаус фон Штауфенберг, поняла 
необходимость связи с подпольным Сопротивлением, руководимым коммунистами... В 
нашем распоряжении есть секретное донесение Даллеса в Вашингтон от 21 января 
1945 года. В нем излагаются сведения, полученные от заговорщиков еще 17 августа 
1944 года, вскоре после покушения. Донесение гласит: «Источник сообщил, что 
полковник фон Штауфенберг, совершивший, покушение на Гитлера, в случае удачи 
путча планировал заключить мир с Советами и объявить в Германии «режим рабочих 
и крестьян». Старомодные генералы не были согласны с этим планом и, как прежде, 
выступали за соглашение с западными союзниками без Советов. Однако они не 
возражали фон Штауфен-бергу, так как он был единственным человеком, который 
решился рискнуть своей жизнью, и только он мог подложить бомбу. Они надеялись, 
что будут в состоянии повести следующее развитие в более консервативном 
направлении, то есть западном». Верно, «они надеялись», что Штауфенберг 
одиночка, после покушения его можно будет просто задвинуть. Они не знали одного,
 что у Шта-уфенберга был Власов или, наоборот, — у Власова был Штауфенберг, и 
под миллион власовцев на территории Германии, и до 10 миллионов «остов» на 
заводах, фабриках, в деревнях в качестве рабов и батраков, готовых подняться по 
первому приказу генерала Власова...
    В закадычных друзьях у Власова оказались и другие генералы и офицеры, 
которые с 1942 года точили ножи на Гитлера вместе с графом фон Штауфенбергом, а 
после
    
20 июля 1944 года, в результате неудачного покушения на фюрера, были казнены. 
Вот их имена: полковник барон Фрейтаг-Лорингхофен, генерал Остер, генерал 
Ольбрихт, полковник фон Ренне, подполковник Кламмрот, полковник Шмидт фон 
Альтенштадт, подполковник Шрадер, генерал Штиф, генерал фон Трескоф, генерал 
Вагнер и многие другие.
   Это чистая случайность, что все участники заговора против Гитлера и 
покушения на него оказались друзьями Власова? Штрикфельдт вспоминает, как 
Власов отозвался на провал покушения на Гитлера. Штрикфельдт возвращается из 
Берлина в Дабендорф. «На дороге от станции к лагерю мою машину остановили 
Власов, Трухин и Боярский. Они рассказали мне о покушении на Гитлера 20 мая и о 
его последствиях. Им были известны в то время два имени убитых заговорщиков: 
граф Штауфенберг и генерал Ольбрихт. Меня охватили мрачные предчувствия:
    — Наши друзья, — сказал я.
    — О таких покойниках не говорят как о друзьях, — заметил Власов. — Их не 
знают. Не забывайте этого никогда, Вильфрид Карлович. Я прошел сталинскую школу.
 Это только начало...» Тайна сердечной дружбы Власова с группой заговорщиков 
против Гитлера еще ждет своей разгадки, своего прочтения. И почему это Власов 
приструнил Штрикфельдта: «О таких покойниках не говорят как о друзьях. Их не 
знают»? Это уже похоже на инструктаж на случай допросов. И почему это СД, когда 
шли аресты заговорщиков, потребовало выдачи голов Трухи-на. Боярского и еще 
нескольких русских из Дабендорфа? От ареста этих русских спас 
Фрейтаг-Лорингхофен из генерального штаба. А потом этот Фрейтаг взял и покончил 
жизнь самоубийством. Как только об этом узнал Штрик-
    
фельдт, он сразу помчался к Власову. У Власова «сидели Малышкин и Жиленков:
   — Еще один очень близкий друг мертв: Фрейтаг-Ло-рингхофен, — сказал я.
   — Я не знаю его, — сказал Власов с видом совершенно равнодушным.
   — Ну как же, дорогой Андрей Андреевич, тот блестящий полковник генерального 
штаба, который так часто бывал у вас...