58-ю пехотную дивизию и полицейскую дивизию СС, направило их против наших войск,
 обеспечивающих коммуникации 2-й Ударной армии в районе шоссейной и железной 
дорог Чудово — Новгород. Оборонявшиеся там части 59-й и 52-й армий, подавленные 
мощным артиллерийско-минометным огнем и авиа-
   
цией, не смогли противостоять натиску врага. 19 марта ему удалось закрыть 
горловину вклинения в четырех километрах к западу от Мясного Бора и тем самым 
перерезать коммуникации 2-й Ударной армии.
   Сведения из дивизий поступали с перебоями. Во всех донесениях командиров 
говорилось о сильном воздействии авиации противника. Иными словами, 19 марта 
2-я Ударная армия оказалась запаянной в «котле», из которого иногда только 
случайно прорывался писк отдельных дивизий. 2-я Ударная попала в глухое и 
безнадежное окружение, и немцы приступили к ее планомерной ликвидации с воздуха.
 Все последующие события: временные, буквально на несколько часов, пробитые 
бреши к своим, групповые и одиночные прорывы из кольца окружения и даже 
непродолжительная частичная ликвидация окружения — были только агонией, 
конвульсией погибающей армии. Агония эта длится уже почти месяц, когда 16 
апреля 1942 года своим приказом № 1604 Мерецков назначает Власова командующим, 
по сути дела, уже не существующей армии.
   Да и само назначение совершается каким-то престранным образом. В момент, 
когда 2-я Ударная армия, истекая кровью, в условиях окружения отбивается от 
немцев со всех направлений — вдруг заболевает командующий генерал-лейтенант Н.К.
 Клыков. Какой такой болезнью надо заболеть, чтобы решиться увезти командующего 
гибнущей армии в госпиталь? А где же хваленое: «Был тяжело ранен, но поле боя 
не покинул»? Или это только для солдата? Для Ваньки-взводного? Но ведь так и 
было на самом деле. Тому примеров и с генералами тьма. Историю болезни Клыкова 
той поры пока никто не исследовал и... не видел.
   Далее, Мерецков назначает Власова во 2-ю Ударную армию, но не освобождает 
его от должности заместителя
   
командующего Волховским фронтом. Возможно такое? Вполне. Но только не в 
положении, в каком находится в этот момент 2-я Ударная. Новому командующему, по 
логике вещей, сейчас бы надо с головой уйти в дела только 2-й, в то, как 
вырвать ее из окружения, спасти, но у Власова продолжают висеть на шее еще и 
обязанности зам. командующего фронтом. Конечно, при надобности логику и здесь 
можно найти, мол, оставляя Власову должность зам. командующего фронтом, 
Мерецков тем самым поднимал статус его как командующего армией. Может быть. 
Однако скорее всего и здесь мы сталкиваемся с тем, с чем уже сталкивались, — 
идет накачка значимости Власова, работа на имя Власова как военачальника 
фронтового масштаба. Болезнь Клыкова — липовая. Он был прекрасным командующим. 
Снимать его как несправившегося было просто нельзя. Не было оснований. И ему 
«нашли» болезнь, чтобы он освободил место для Власова. Почему? Потому что и без 
Мерецкова Сталин хорошо знал, в каком положении оказалась 2-я Ударная армия, 
Мерецков лишь подтвердил Сталину о катастрофическом положении 2-й Ударной. Для 
Андрея Власова это прозвучало как приказ надеть парашют, приготовиться к прыжку.
.. 15 июля 1942 года на одном из допросов в немецкой разведке на просьбу 
охарактеризовать командующего Волховским фронтом генерала Мерецкова 
допрашивающий запишет со слов Власова: «Эгоист. Очень нервная, РАССЕЯННАЯ 
ЛИЧНОСТЬ. (Выделено мною. - В.Ф.) Спокойная деловая беседа между командующим 
фронтом и командующими армиями была почти невозможна. Личные противоречия между 
Мерецковым и Власовым: Мерецков пытался отстранить Власова. Страдающие очень 
многими недостатками, неудовлетворительные приказы со стороны штаба фронта для 
2-й Ударной армии».
К чему здесь эта «РАССЕЯННАЯ ЛИЧНОСТЬ»? По-

тому что Мерецков так и не понял ничего в отношении к Власову, ровным счетом 
ничего? Наверное, Власов чем-то не нравился ему как командующий армией, но у 
Власова была совсем другая «игра». А «неудовлетворительные приказы со стороны 
штаба фронта для 2-й Ударной армии» зачем? Не для того ли, чтобы сказать, что 
немцы не победили нас. Мы из-за своей разболтанности проигрываем? Что немцы не 
победят нас, если мы сами, своим головотяпством, безответственностью, глупостью 
не поможем им в этом?
   Поразительные и «несуразные» вещи творятся в первый период нахождения 
Власова у немцев. Власов уже у них. Геббельсовская пропаганда по всем каналам 
раструбила об этом. На головы наших солдат сыплются с высоты листовки за 
подписью Власова, а Сталин молчит. У немцев Власов был уже 11 июля 1942 года, 
есть фотография, на которой запечатлена беседа возле карты Власова с немецким 
генерал-полковником Т. Линдеманном, командующим 18-й армией, в полосе которой и 
был «взят» Власов, фотография датирована 13 июля 1942 года. Она, безусловно, 
печаталась тогда же в открытых военных изданиях, в газетах для военнопленных. 
Однако только 5 октября 1942 года у нас издается приказ, по которому Власов 
была зачислен в без вести пропавшие. И в таковых он значился до 11.04.43 года, 
в этот день был издан приказ, который отменил приказ от 5.10.42 года. Какой 
смысл было так тянуть? В Берлине вовсю уже работал «штаб Власова». Власов 
открыто разъезжал по фронтам, выступал перед жителями оккупированного 
Бе-лостока, Минска, Смоленска, личным составом воинских частей, вещал на радио, 
озвучивал свои «меморандумы» и «воззвания», рекрутировал по концлагерям 
военнопленных в РОА и в то же самое время числился у нас без вести пропавшим.
   
    И все-таки странного тут ничего нет. Было бы странным, если бы Сталин, ГРУ