сочинитель под Хорем и Калинычем, Ермолаем и Касьяном, Татьяной Борисовной и 
Петром Петровичем Каратаевым, печатаясь в «Охотнике»? А роман «Отцы и дети», 
почитайте еще раз «глазами профессионального разведчика» — просто отчет 
резидента о политическом раскладе сил в Европе того времени, политические 
прогнозы на будущее Европы и как это аукнется в России. Все это ждет еще 
русского прочтения, русского осмысления, расшифровки на русский язык.
   Сегодня точно можно сказать, когда ГРУ планировало забросить Власова к 
немцам — после 22 июня 1941 года, но 22 июня 1941 года Гитлер напал на СССР, 
началась Великая Отечественная война. Пошла другая игра...
   Но вернемся в 1940 год. После двух месяцев пребывания Власова в должности 
командира 99-й стрелковой дивизии на него пишется такая вот аттестация: «...Два 
месяца показали, что т. Власов-с работой по управлению дивизией справляется. 
Предан делу партии Ленина — Сталина и социалистической родине. Политически и 
морально устойчив. Бдителен и умеет хранить военную тайну. Политически 
подготовлен, с массами связан.
   ...Авторитетом пользуется. Волевой командир. Энергичен и инициативен.
   
   Организовать дело умеет, настойчиво проводит в жизнь свои решения.
   Дисциплинирован. Здоров. Оперативно-тактически подготовлен УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО 
(выделено мною. — В.Ф.).
   Опыта в управлении дивизии еще нет, и здесь требуется еще значительная 
тренировка.
   99 сд. к 1.5.40 пришла сплоченной и боеспособной с резко подтянувшимся общим 
порядком.
   Тактическая, политическая и строевая подготовка удовлетворительна. Огневая 
неудовлетворительна.
   Оружие, боевая техника и все виды имущества хранятся и содержатся в порядке. 
Хранение секретной переписки налажено.
Должности командира дивизии соответствует. Командир 17 ск. комдив —       
Военный комиссар Колганов                   Бригадный комиссар — 10 мая 1940 г. 
                      Кальченко». Конечно, если не знать всей «игры», то по 
делам в дивизии Власов «должности командира дивизии» никак не соответствует: 
сам он, оказывается, в оперативно-тактическом отношении подготовлен едва-едва 
на «уд». На такой же «уд» тянет вся дивизия по тактической, политической и 
строевой подготовке. Но самое главное — дивизия не умеет стрелять. Огневая 
подготовка у нее «неудовлетворительна». А если дивизия не умеет стрелять, то 
это колхоз, совхоз — что угодно, но только не дивизия. Но комдив Колганов пишет 
в аттестации Власова: «Должности командира дивизии соответствует».
   Аттестация, как и положено, идет «наверх». Вот какое заключение делает по 
поводу этой аттестации старший начальник: «С аттестацией и выводами согласен. 
Достоин присвоения военного звания «генерал-майор». Дивизией командует два 
месяца. Производит впечатление твердого, волевого командира. Уровень 
тактической подготовки в
   
масштабе дивизии хороший». Уже разночтение. Колга-нов, ближайший командир 
Власова, констатирует, что «тактическая... подготовка удовлетворительна», 
старший начальник по «впечатлению» поправляет — «хорошая». А кто этот 
начальник? «Командующий 6-й армией ком-кор — ГОЛИКОВ. 12 мая 1940 года». Верно, 
тот самый Филипп Иванович, однокашник Власова по московским курсам с таким 
символическим названием — «Выстрел». Какое трогательное совпадение! Случай 
свел? Но вот еще «случайное совпадение». В июле 1940 года, через пару месяцев 
после того, как Голиков подписал эту «нелогичную» аттестацию на Власова, он, 
сходив со своей 6-й армией походом в Западную Украину, сразу назначается 
заместителем начальника Генерального штаба — начальником Главного 
разведывательного управления (ГРУ). Как раз на этот период приходится особенно 
интенсивная накачка имиджа Власова. Не умеющую стрелять 99-ю дивизию, так 
сказано в аттестации ее командира, в прессе представили как лучшую по огневой 
подготовке в Вооруженных Силах. Пребывал Голиков в должности начальника ГРУ до 
октября 1941 года. В октябре 1941 года всем уже было не до глобальных операций 
ГРУ, не до Власова-разведчика. Вот как вспоминает эти дни бывший председатель 
Моссовета В. Пронин:
    «12 октября немецкие войска захватили города Калуга и Малоярославец, 14 
октября — город Калинин и 18 октября — город Можайск — последний город перед 
Москвой на этом направлении. Враг вторгся в западные районы Московской области.
    19 октября поздно вечером нас пригласили с А.С. Щербаковым в Кремль на 
заседание Государственного Комитета Обороны. Из здания правительства вместе с 
членами ГКО идем по темной кремлевской площади в резиденцию И.В. Сталина. Между 
членами ГКО продолжается
    
спор о том, надо ли защищать Москву? Берия настойчиво убеждал членов ГКО 
отказаться от защиты Москвы. «Москва — это не Советский Союз. Остановим 
фашистов на Волге, — убеждал он. — А если мы здесь останемся, нас перестреляют, 
как куропаток». Молотов возражал, считал защиту Москвы необходимой. Другие 
угрюмо молчали.
    Содрогнулись от мысли об отказе защищать Москву. Ведь в городе оставалось 
более двух миллионов населения. Они будут уничтожены гитлеровцами. Будет 
уничтожен город, творческий труд многих поколений русских людей — столица, 
олицетворяющая весь Советский Союз...
    В течение всего пути от здания правительства и до Никольских ворот Берия 
нервно уговаривал членов ГКО отказаться от защиты Москвы.