Позарез требовался нам «свой человек» в Берлине — в вермахте и в СС, в 
гестапо и в канцелярии Гитлера... Выбор пал на Власова'. Почему? Во-первых, 
изъян в автобиографии — окончил духовное училище, учился в духовной семинарии, 
а это значит, притесняем большевиками, изгой, то есть заклятый враг большевиков.
 Во-вторых, более 10 лет сидел в одном и том же полку — значит, затираем 
большевиками. В-третьих, служил в штабах, да еще в отделах боевой подготовки в 
двух самых важных для немцев наших военных округах. Заполучить такого офицера — 
мечта каждой разведки.
   Китай в то время кишмя кишел немцами и японцами. Расчет был на немцев. 
Власов должен был повести себя в Китае так, чтобы им заинтересовались именно 
немцы. Вот откуда покупка 16-летней китаянки, плакат в обним
   
ку с китайским милитаристом Ян Сигнанем, каждодневные «пьянки» в ресторанах. 
Власов должен был этими «художествами» загнать себя в угол, поставить себя в 
совершенно безнадежное положение, в смысле возвращения на Родину. За такое дома 
— по меньшей мере тюрьма. Немцы должны были клюнуть на это и «попытаться» 
склонить этого забулдыгу русского, обалдевшего от заграницы, если не к бегству, 
то к сотрудничеству по меньшей мере.
    В легенде ГРУ, разработанной для Власова, был уход его к немцам. Для него 
было подготовлено то, что он, находясь уже у немцев, должен был им «выдать» и 
по Москве, и по Ленинградскому военному округу, и по Киевскому особому. Но 
главное — он должен был заинтересовать их чем-то особенным, например как 
военный специалист, знаток РККА. Он должен был стать в Берлине тем, без 
консультации, рекомендации, совета которого немцы не могли бы обойтись.
    Но, как говорится, гладко было на бумаге. Перехода не произошло, немцы 
слишком долго присматривались. В ГРУ сделали однозначный вывод: пока Власов не 
тянет на «богатый улов» в немецком понимании. Сделали соответствующие выводы. 
Власова надо еще накачивать и накачивать как для внутреннего, так и для 
внешнего пользования... Но нет худа без добра — произошли первые смотрины, 
Андрей себя показал и других посмотрел. Немцы крючок заглотили. Вот почему 
разведчик из ГРУ комбриг Ильин написал в аттестации: «Находясь в совершенно 
трудных условиях, показал себя как достойный большевик нашей Родины... Может 
хранить военную тайну». От кого? От ГРУ?
    В ГРУ разумно рассудили: не прошло сегодня, пройдет завтра, не в Китае, так 
где-нибудь в Европе, например, при выезде в составе какой-либо военной 
делегации. В хорошей разведке операции выглядят как захватывающие воображе-
    
ние романы, в плохой разведке разведчики начинают работать по совместительству 
писателями, за своим письменным столом разрабатывают сюжеты «из жизни 
разведчиков». Даже в самой отличной поэзии часто целые поэмы пишутся ради одной 
строчки. В хорошей разведке так же: Власов должен был попасть в Берлин и начать 
там работать — ради этой строки и писалась целая поэма.
   А тем временем, по возвращении Власова в Москву, «легенду» на него стали, 
что называется, нагружать ускоренными темпами. Вот откуда на первый взгляд 
поспешный вывод того же разведчика Ильина: «Достоин назначения на должность 
начальника штаба армии и присвоения   внеочередного   звания   «комбриг»,   а   
в справке-объективке ЦК ВКП(б) — представить к «ордену Красного Знамени». У 
разведки, как и у любого творческого коллектива, есть своя творческая кухня. В 
глазах немцев Власову набивали цену, делали целью для абвера — армейской 
немецкой разведки.
   Получил Власов и от Чан Кайши орден — «Юн-Хю», а жена маршала Чан Кайши 
пожаловала ему очень дорогие золотые часы, от других — еще ворох ценных 
подарков, которые он по прибытии на Родину сдал «советским органам». И орден, и 
ценные подарки были за дело, он действительно показал себя в Китае блестящим 
военным специалистом, установил с Чан Кайши личные, дружеские отношения. 
Коммуникабелен, но себе на уме — таких в разведке ценят на вес золота. 
Безусловно, в той или иной форме, но немцы выходили на Власова в Китае, не 
случайно едва ли не самым первым допросил перешедшего к немцам Власова не 
человек из абвера или СС, а как и юрист-переводчик Власова Сунь, некто Густав 
Хильгер — человек из Министерства иностранных дел, бывший советник посольства 
Германии в Москве, в 1920 году руководил репатриацией из России немецких 
военнопленных,
   
«не имевший, пожалуй, на Западе соперников в знании людей и страны, 
располагавший колоссальным опытом, накопленным им за два десятка лет работы в 
России» — так аттестует его Штрик-Штрикфельдт.
   ...Автобиографию Власова мы прочитали. Однако вот что наговорил Власов 
немцам при первом же допросе, а известный уже нам Густав Хильгер добросовестно 
записал наговоренное своими словами.
«Краткие данные по автобиографии о прохождении военной службы
   Власов родился 1.9.1901 года в Горъковской губернии. Отец-крестьянин, имел 
35—40 моргов земли; старая крестьянская семья. Образование среднее. В 1919 году 
учился один год в Нижегородском университете. В 1920 году вступил в Красную 
Армию. В первое время Власова в Коммунистическую партию не принимали как 
бывшего ученика монастырской школы. В 1920 г. учился в школе командиров взводов,
 а затем был командиром взвода на врангелевском фронте. В этой армии пробыл до 
конца войны 1920 г. Затем — командир взвода и заместитель командира роты до 
1926 г. В 1925 году учился в школе средних командиров. В 1928 году учился в 
школе старшего командного состава. В 1928 г. — командир батальона. В 1930 г. 
вступил в Коммунистическую партию с целью продвинуться вперед в Красной Армии.