насильственно вывезенные из Советского Союза люди в тяжелых условиях. По 
ходатайству генерала Власова... ди -визия получила право проверки условий жизни 
и труда «остовцев» в этих лагерях».
   Про это же у А. Казанцева написано:
   «Севернее намеченного пути первой дивизии были только раз -бросанные по всей 
Германии отдельные батальоны, правда, с вну -шительной цифрой в 800 тысяч 
человек, но не имевшие друг с дру -гом связи и не объединенные общим 
командованием». Задача генерала Власова состояла в том, чтобы «объединить их 
под общее командование»? Зачем? На случай, если Красной Армии придется идти на 
Ла-Манш, поднять эти сотни тысяч людей на помощь наступающей Красной Армии?
   «Миллионы русских людей с надеждой следили за каждым
   
шагом дивизии, — продолжает А. Казанцев. — Со всех концов Германии к 
предполагаемому пути ее следования спешили одиноч -коми и небольшими группами 
добровольцы. Это были рабочие, военнопленные, каким-то чудом бежавшие из своих 
лагерей». Далее Казанцев замечает, что хотя дивизия за их счет и выросла с 14 
тысяч до 22 тысяч, «командование не имело возможности принимать пока никого». А 
что же оно делало с ними? Ставило на учет, как в военкомате, и говорило — ждите 
повестки, вам скажут, когда начинать, выступать, приходить? Идите обратно в 
свои лагеря и ждите нашего сигнала? Именно так оно и было. «Офицеры дивизии по 
всей линии своего пути контролировали лагеря русских рабочих», — резюмирует А. 
Казанцев. Страна Власова? Народ Власова? Армия Власова?
    Александру Степановичу Казанцеву, моему земляку-челябинцу, я верю. Вместе с 
кадетским корпусом, в котором учился Александр, он оказался вначале во 
Владивостоке, а потом в Шанхае. В 1924 году — Югославия, учеба на юридическом 
факультете Белградского университета. На жизнь зарабатывал игрой на гитаре в 
ресторанах. Рядом с генералом Власовым он был до последнего. Перед войной 
редактировал центральный орган НТС газету «За Россию». По свежим следам событий,
 сразу после войны написал очень толковую книгу «Третья сила». В 1974 году она 
вышла вторым изданием в издательстве «Посев» во Франкфурте-на-Майне.
    «Солдаты шли бодро, — вспоминает А. Казанцев про солдат Первой дивизии. — 
Шли по чуждому, враждебному миру, с трудом заглушая ненависть к нему. Где-то по 
сторонам дороги, дальше, чем могли контролировать летучие отряды дивизии, в 
лаге -рях военнопленных и рабочих командах томились братья. У каждого из шедших 
были за спиной иногда месяцы, иногда годы лишений, оскорблений и издевательств. 
Крепче сжимали зубы, старались об этом не думать. То, к чему шли вперед, было 
слишком светлым,
    
слишком ослепительным, чтобы оглядываться назад. Кругом аго -низировала 
Германия. Начинал разваливаться тыл, трещал фронт. Это радовало. Наконец-то 
разжималась рука, душившая три года русскую свободу».
   Страна Власова...
   Казанцев и тысячи таких, как он, верили, что против «жидобольшевизма» можно 
бороться только с помощью чьей-то интервенции, в данном случае немецкой, а в 
будущем — американской, а потом, мол, как-нибудь выкрутимся, перехитрим. 
Казанцев и тысячи таких, как он, были убеждены, что большевиков можно победить, 
действуя исключительно из подполья, только шмайсерами, атомными бомбами, 
диверсиями, убийствами — гражданской войной. Власов и тысячи таких, как он, 
совершенно иного типа борцы. Эти люди побеждали по-другому. Живя в своей стране,
 они никого не боялись, ни перед кем не робели. Они были умны и изворотливы, 
талантливы и бесстрашны. Им, по тем реалиям, которые существовали в стране, не 
дано было много говорить в отличие от Казанцевых в эмиграции. Их удел был — 
действовать и только действовать.
   И у Казанцевых, и у Власовых конечная цель была одна, но пути достижения 
этой цели — разные. В этом нет никакой беды. Беда в другом. И тогда и теперь 
разные пути к одной цели делают почему-то нас, русских, смертельными врагами 
друг друга. Ну, скажите, зачем было тому же Жукову поносить Власова? Ведь он 
точно знал, что Власов делал великое русское дело. А все потому, что никогда у 
русских на своей Родине не было родной власти, родного государства, а всегда 
была только Система, Режим и Революция, то есть Гражданская Война, у которой, 
как нам пели все репродукторы: «есть начало, но нет конца». 26 марта последний 
эшелон с частями Первой власовской дивизии прибыл на станцию Либерозе, в 25
   
километрах севернее Коттбуса и в 30 километрах от передовой линии фронта, она 
проходила по рекам Одер и Ниссе. О том, что произошло на фронте с дивизией, А. 
Казанцев пишет коротко: «По прибытии на линию фронта командиром Первой дивизии 
был получен новый приказ — войти в подчинение командующего 9-й немецкой армией, 
в составе кото -рой и должна будет исполнять боевые задания подчиненная ему 
часть... Генерал Буняченко, отказавшись войти в подчинение немецкого 
командования, двинулся с дивизией прямо на юг». Можно, конечно, простить 
Александра Казанцева — на передовой он с дивизией не был, а потому подробностей 
всего мог и не знать. Однако причина такой лаконичности видится в другом. 
Генерал Власов — это огромная русская планета. На этой планете каждый может 
выбрать себе СВОЕ место для проживания. В данном случае Казанцев выбрал такое 
СВОЕ.
   Совершенно иную «страну» выбрал на «планете генерала Власова» Юрген Торвальд.
 Слов он тут в отличие от Казанцева не жалел. Но вначале послушаем, что про это 
знает непосредственный участник тех событий командир 2-го полка власовской 
дивизии В. Артемьев.
«Расположившись в лесах, дивизия приводила себя в порядок. На следующий день