конца
войны находились под неусыпным надзором, на каждого «заблудшего» составлялось 
досье
по результатам наблюдения. Чекисты подробно допрашивали каждого полицейского,
пришедшего в лес. Помимо мест дислокации и вооружения полицейских частей 
узнавали
имена, места рождения, работу перед войной и при105 вычки их прежних 
сослуживцев.
Впоследствии эта информация использовалась при написании листовок, адресованных
конкретным полицейским. Подписывали эти воззвания перебежчики.
Немецкие инстанции были вынуждены докладывать о случаях переходов. В донесении
224-й полевой комендатуры, располагавшейся в районе г. Борисова, говорится: «…В
последнее время значительно увеличилось количество перешедших к бандитам 
полицейских,
находившихся на опорных пунктах. При этом в различное время было унесено 
несколько
пулеметов».
После окончания войны многие бывшие полицейские получили срок по 58-й статье.
Некоторых расстреливали на месте органы СМЕРШа в первые же дни после 
освобождения.
Над полицаями устраивали показательные процессы и при массовом стечении народа
вешали на площадях.
Стоит упомянуть и о другом обратном процессе. Партизаны и полицейские,
находившиеся на передовой линии, порой не один раз менялись местами. Многие 
бежали из
партизанских отрядов от голода и издевательств. Из полиции бежали от 
издевательств
немцев и несмываемого пятна предателя. Некоторые окруженцы и приймаки 
специально
вступали в ОД и, получив винтовку, сразу уходили в лес.
Обратный процесс шел не в таком массовом порядке, однако эти факты также
заслуживают внимания.
По материалам Центрального Штаба Партизанского движения из партизанских отрядов
им. Щорса, 26 Бакинских комиссаров, Баумана и Лазо, действующих на Брянщине, за
октябрь 1942 года перешло на сторону врага и дезертировало группами и в 
одиночку 62
человека. Из Трубчевского партизанского отряда за это же время перешло на 
сторону врага 9
человек.
В отряде имени Кирова в это же время командир отряда Ткаченко и его зам. по
политической части тов. Каменец во время боев с каминцами полураспустили отряд. 
Когда
бойцы отряда обратились к тов. Каменцу с вопросом, что же дальше им делать, зам.
 по
политчасти ответил: «Что хотите, то и делайте. На базу я вас не поведу, можете 
идти в
полицию».
В результате бойцы стали группами и с оружием в руках переходить на сторону 
врага.
Таким образом, за октябрь 1942 года из этого отряда ушло более 20 человек.
В отряде имени Фурманова, действовавшем там же, 16 декабря 1942 года два бойца
Исаенко и Кабанцев перешли на сторону врага и на следующий день привели в 
лагерь отряд
карателей, в результате чего был сожжен поселок Холмы.
Морально – бытовое разложение личного состава порой достигало невиданного 
уровня,
расплачивалось за это местное население:
«В деревне Чернявка с головы ребенка гражданки Чижиковой сняли шапку и угрожали
оружием. Тов. Чижикова. жена красноармейца и помогает партизанам.
Партизан Корин в дер. Долбянка под угрозой оружия снял с ног гр. Еркиной сапоги 
и
обругал ее матом.
Отдельные партизаны охотились за часами, кожаными тужурками. Из группы Мухина
партизаны насиловали девушек. Все это привело к уходу некоторых красноармейских 
семей
в другие деревни…Необходимо отметить засоренность отряда Бориса Матюгина (42 
чел.), в
котором нашла себе приют бандитская группа, действующая под кличкой. Гоп со 
смыком. во
главе с Литвиненко. Группа убила двух чекистов из группы Градова, грабила 
население и
пьянствовала. Предводителем ее был некий Сандуков, который во время пьянки 
зарезал
Литвиненко. В этом же соединении находится группа Рябого в 3.5 человек, которая
занимается исключительно бандитизмом в районе Плещон и Ключей (Логойский р-н
Вилейской обл.)…»
Вместе с наступлением Советской армии дисциплина в партизанских отрядах стала
железной, а разложение полиции шло ускоренным темпом, в результате чего бывшие
полицейские сдавались партизанам или пытались затеряться среди населения, а те, 
кто