Москвы на работу в один из городов только что освобожденной Западной Белоруссии.

Незадолго до начала войны он попал в тюрьму за неосторожное высказывание
относительно немецких союзников Сталина. В тюрьме его били следователи, требуя
«прицепить» к показаниям группу неповинных людей. Бывший муровец стоял до
последнего, никого не оговорил, в результате чего очутился на койке в тюремной 
больнице.
Очнувшись, он увидел сидящего на его койке незнакомца в немецкой военной форме.
Офицер узнал у узника, что тот в прошлом был заместителем начальника уголовного
розыска. Вторая встреча сыщика состоялась уже с немецким комендантом города, 
который и
предложил ему вернуться на довоенную службу.
Так бывший московский сыщик возглавил уголовный розыск в оккупированном
немцами городе. Работы было много, но вскоре на него вышли его же бывшие 
сослуживцы,
ставшие партизанами. Прощение от Советской власти сыщик должен был заработать.
Партизаны поставили перед ним задачу обнаружить, изъять и передать им в лес 
ценности,
конфискованные раннее «органами» у местной буржуазии, а впоследствии похищенные 
в
первые дни войны. Партизанами были также предоставлены в помощь «сыскарю» двое
толковых оперативников из Москвы. Золото было изъято, передано в Москву, а 
сыщика
арестовали его же напарники и переправили в столицу.
Молодец, Лучников__________, сказали ему на Лубянке, большое дело провернул. 
Поэтому
получай по низшему пределу десятку и поезжай валить древесину». Отсидел сыщик 
девять
лет. Его освободили после смерти Сталина, но не реабилитировали.
По свидетельству бывшего редактора орловской газеты «Речь» В. Самарина, состав
работников полиции был далеко не однороден: 1-ю категорию составляли убежденные
антибольшевики, российские патриоты, боровшиеся против большевизма, а не 
служившие
немцам. 2-ю категорию. антибольшевики, считавшие, что они должны мстить, 
совершавшие
нередко жестокости, ничего, кроме вреда не приносившие. 3-я категория. люди, 
работавшие
в полиции, как и в других учреждениях, просто для того, чтобы не умереть с 
голоду и не
ехать в Германиюю 4-я категория. прикрываясь масками непримиримых 
антибольшевиков,
действовала партизанская или подпольная агентура. Основная задача этой 
категории
советских агентов сводилась к двум положениям:
1. Натравливать немцев на население и население на немцев.
2. Получать, находясь в стане противника, нужную подполью информацию.
Полиция всегда находилась на острие борьбы с партизанами, советским подпольем и
десантниками. Однако это боевое настроение менялось в зависимости от обстановки 
на
фронте. На одном из банкетов зам. начальника полиции Сапычской волости 
Погарского
района Брянской области Раскин Иван заявил:
«Мы знаем, что нас народ ненавидит, что он ждет прихода Красной Армии. Так 
давайте
спешить жить, пейте, гуляйте, наслаждайтесь жизнью сегодня, так как завтра все 
равно нам
поотрывают головы».
Обоюдная ненависть принимала ужасающие размеры.
Д. Каров в своей книге о партизанском движении приводит следующие факты:
«В марте 1943 года особый отряд бригады Ковпака численностью в 300 человек
окружил на рассвете село Кучеровку (недалеко от города Глухова), с жителями 
которой
партизаны имели старые счеты. Кучеровка охранялась отрядом полиции в 60 человек 
из
местных жителей. Несмотря на внезапность нападения, полицейские успели укрыться 
в
трехэтажном здании школы. Видя, что их атаки отбиты, партизаны собрали близких
родственников полицейских и, погнав их перед собою, еще раз бросились в атаку. 
Ворваться
в школу им не удалось, но зато они успели обложить ее соломой и поджечь. В 
результате как
все полицейские, так и большая часть их родственников были убиты. Партизаны 
ушли после
боя в свой лагерь, находившийся в то время в Хинельских лесах, уводя с собой 
около десятка
молодых людей и девушек, «мобилизованных» под угрозой расстрела.
Немного позже, в июле того же года, партизаны пытались сжечь сжатый и сложенный 
в
копны хлеб жителей селения Ваниловка (13 км от Харькова). Местные полицейские,
пытавшиеся помешать этому, были окружены партизанами, перебиты, и трупы их