Хотя Жуков прямо и не говорил, но из разговора я понял, что он не согласен с 
решением правительства о снятии меня с должности командующего ВВС". 

Как же умели обрабатывать душегубы в чекистских застенках. когда главный маршал 
советовал Сталину: "Мне кажется, пора положить конец такому вредному поведению 
Жукова, ибо если дело так далее пойдет, то это может привести к пагубным 
последствиям". Донос открыл ворота тюрьмы перед Новиковым только через шесть 
лет, когда в 1952 году Сталин, как-то вспомнив об арестованном главном маршале, 
сказал: 

"Хватит ему сидеть!" Несколько лет он еще откомандовал дальней авиацией. Но до 
этого было еще далеко, а в 1946 году для рассмотрения заявления Новикова был 
созван Главный Военный Совет под руководством Сталина и всем синклитом ключевых 
членов Политбюро, высшими чинами Вооруженных Сил. 

Суровый, насупленный Сталин вытащил из кармана кителя бумаги, бросил их 
секретарю Главвоенсовета генералу С. М. Штеменко и глухо сказал: "Читайте!" 
Штеменко огласил бесподобный донос Новикова, а также заявление в том же духе от 
арестованного генерала К. Ф. Телегина, в прошлом члена Военного совета 1-го 
Белорусского фронта. Выслушали, на несколько минут повисла свинцовая тишина. 
Члены Политбюро - Молотов, Маленков, Берия, Булганин - хором принялись поносить 
"зазнавшегося" Жукова, который не оценил доброго отношения Сталина. В общем, 
заявили они, поднаторевшие в "проработках" людей, маршала следует одернуть и 
поставить на место. С ними не только солидаризировался политработник в погонах 
- Голиков, но и стал жаловаться на Жукова. Говорил так глупо, что Сталин 
прервал его, усердного не по разуму. 

Большинство выступивших маршалов, хотя и с оговорками, поддержали Жукова. 
Громче всех прозвучала взволнованная речь храбрейшего из храбрых маршала 
бронетанковых войск П. С. Рыбалко. Он усомнился в правдивости показаний 
Новикова и Телегина, потребовал проверить, как они были получены. Он 
эмоционально обратился к "товарищу Сталину", напомнив, что в войну Георгий 
Константинович был его заместителем, правой рукой Верховного Главнокомандующего.
 Нельзя отделить Жукова от Сталина, несколько раз повторил Рыбалко, как нельзя, 
не искалечив, отрубить руку у человека. Останется инвалид! Совсем неожиданный 
для И. В. Сталина момент истины, брошенной прямо в лицо. Наверное, стальной 
танкист понимал, что ему терять нечего, уже тогда его дожигала неизлечимая 
мучительная болезнь. 

Сталин внимательно выслушал все, в заключение обратился к Жукову, что он "нам" 
может сказать. Георгий Константинович четко ответил - ни в каком "заговоре" не 
участвую и "мне не в чем оправдываться". Он попросил разобраться, при каких 
обстоятельствах получены показания от Телегина и Новикова. 

В совершенно секретном приказе No 009 от 9 июня 1946 года военный министр 
оповестил, что по заявлению бывшего Главкома ВВС Новикова рассмотрены факты 
"недостойного и вредного поведения со стороны маршала Жукова". Он-де "пытался 
группировать вокруг себя недовольных, провалившихся и отстраненных от работы 
военачальников и брал их под свою защиту, противопоставляя себя тем самым 
правительству". Еще Жуков виноват в приписывании себе "разработки и проведения 
всех основных операций Великой Отечественной войны". В несвойственном военным 
документам мелочном и склочном духе утверждалось, что маршал Жуков "не имел 
отношения" к разгрому немцев под Сталинградом, ликвидации Корсунь-Шевченковской 
группы немецких войск, да и Берлин "не был бы окружен и взят в тот срок, в 
какой он был взят", без ударов фронтов Конева и Рокоссовского. В заключение 
приказа сообщалось, что Главный Военный Совет "единодушно признал это поведение 
вредным и несовместимым с занимаемым им положением". 

Торжественно объявлялось: Жуков снят со своих постов и назначен командовать 
войсками Одесского военного округа. 

Как ни торжествовали ненавистники маршала, их предводители (Берия, Жданов, 
Булганин, несомненно Абакумов и другие гадательно) были людьми тертыми и 
отлично понимали - обвинения, добытые следователями, вздор. Слова, вырванные 
под палкой. Фактов не было. Найти их значило отличиться в глазах старевшего 
Сталина со всеми вытекающими последствиями для личного благополучия. Вот если 
бы нашлись основания обвинить Жукова в мародерстве. Растленные типы, они 
мысленно ставили себя на его место - какие возможности обогатиться в суматохе 
краха "третьего рейха"! Не мог Жуков устоять перед этим. Только не дать 
опальному маршалу опомниться, нагрянуть к нему в момент сборов к отъезду в 
Одессу. 

Через несколько дней после памятного 1 июня банда бесстрашных чекистов 
вломилась в квартиру. Они явились рано утром, дверь открыла семнадцатилетняя 
дочь Эра, родители еще спали. Рыцари революции были вооружены до зубов, они 
прикрылись ордером и солдатом с автоматом, поставленным на пост у туалета, дабы 
обыскиваемые не спустили в канализацию вещественные доказательства. То была 
команда матерых чекистов, занявшаяся привычным и любимым делом изобличением 
"врага народа", проникшего в маршальские чины. Г. К. Жуков в кителе с тремя 
Звездами Героя Советского Союза беспомощно смотрел на неслыханный разгром.