доля истины наличествовала в этих суждениях. 

В Берлине радостно потирали руки. Начальник отдела печати МИД Германии при 
нацизме П. Шмидт заметил в своей книге "Война Гитлера против России" (выпущена 
под псевдонимом П. Карелла в 1971 году): "Устранить офицера Генерального штаба 
все равно, что спилить дерево. Чтобы подготовить хотя бы майора Генерального 
штаба, способного руководить боевыми действиями и обеспечением дивизии, нужно 
8-10 лет. А по приказу Сталина была ликвидирована или брошена в тюрьмы по 
крайней мере половина офицеров Генштаба Красной Армии". Спустя десятилетия 
Шмидт хладнокровно подвел итоги подрывной операции: 

"Для Сталина и партийного руководства эти документы были доказательством 
шпионской деятельности Тухачевского и его соратников. Больше того, эти 
материалы не давали возможности другим маршалам и крупным генералам сделать 
что-либо для подсудимых. Они судили товарищей и в глазах других стали виновными 
сами. Зло порождает зло. Прошло немного времени, и судьи Тухачевского сами 
заняли место на скамье подсудимых перед новыми судьями, последние также были 
репрессированы". Тухачевского и его семерых подельников судили: маршалы С. М. 
Буденный и В. К. Блюхер, командармы 1-го ранга Б. М. Шапошников, И. П. Белов, 
командармы 2-го ранга Я. И. Алкснис, П. Е. Дыбенко, Н. Д. Каширин, комдив Е. И. 
Горячев. 

Не считая Буденного и Шапошникова, остальные (за исключением покончившего с 
собой Горячева) были казнены в течение года с небольшим после того, как они 
вынесли неправедный смертный приговор Тухачевскому с подельниками 

* * * 

Георгий Константинович неизбежно не мог не оказаться в орбите наивысшего 
напряжения кровавого тайфуна тридцать седьмого. Уже по должности - в эти годы 
он командир дивизии и корпуса, то есть принадлежал к категории лиц, подлежавших 
массовой ликвидации, в ряде военных округов - сплошной. К Г. К. Жукову 
неизбежно прицеливались те, кто уничтожал командиров РККА. Так кто они? Понимал 
ли это Георгий Константинович? 

Велик и очень велик соблазн объявить тогдашнего комдива всеведущим. Но это была 
бы бесстыдная модернизация истории. Георгий Константинович был человеком своего 
времени, мужавшим в годы беспощадной гражданской войны. Он рос как командир, а 
иногда был еще и комиссаром, в рядах РККА в двадцатые и тридцатые годы, когда 
страна, недавно вышедшая из кровавого единоборства, жила в тени подступающего 
нового смертного конфликта. Бдительность, обычно с эпитетом "революционная", не 
сходила со страниц печати и уст политических деятелей. Было бы слишком 
требовать от Г. К. Жукова, убежденного коммуниста, чтобы он с самого начала 
репрессий распознал их преступный характер. Своеволие Сталина маскировалось 
многослойной пропагандой, доходившей, увы, не только до сердец, но и умов 
живших в то великое и страшное время. 

Г. К. Жуков в преклонных летах напишет: "Особенно серьезно осложнилось 
положение, когда иностранная разведка... через свою агентуру поставляла 
сфабрикованные версии о якобы антисоветской деятельности наших людей, чем был 
нанесен непоправимый ущерб нашей Родине, обороне страны". Что мог 
противопоставить строевой командир, служивший в глухой провинции, когда ему со 
значительным видом и таинственными недомолвками армейские политорганы объявили 
- уважаемый начальник "оказался" шпионом некой державы (название, как правило, 
не уточнялось), проводившей враждебную политику в отношении страны социализма. 
Говорили, и много, о том, что маршал Жуков недолюбливал политработников. Это 
ставили ему в строку как при Сталине, так и при Хрущеве и Брежневе. 

Можно уверенно утверждать - именно 1937 год явился рубежом, когда убежденный 
коммунист Жуков рассмотрел и запомнил на всю жизнь, какой чудовищный вред 
приносили профессиональные политработники вооруженным силам. Романтический 
образ комиссара в кожанке с маузером, поднимавшего красноармейцев в атаку, 
решительно померк, вместо него возникла лисья физиономия интригана, строчившего 
в уютном кабинете доносы на командиров, стряпавшего гнуснейшие дела. 

Работая над мемуарами в шестидесятые, Георгий Константинович выстроил в ряд 
комиссарствовавших подлецов. Разумеется, соответствующие места рукописи были 
изъяты и восстановлены только в десятом издании, увидевшем свет к 45-летию 
Победы в Великой Отечественной, то есть в 1990 году. Когда в 1937 году 
командира дивизии Г. К. Жукова вызвали к начальству и объявили о выдвижении 
командиром 3-го кавалерийского корпуса, его принял только что назначенный член 
Военного совета округа Ф. И. Голиков. Отвратительная внешность: плешивый, с 
бегающими глазами - полностью соответствовала внутреннему содержанию матерого 
убийцы, комиссара-профессионала. Слово Георгию Константиновичу (по 10-му 
изданию мемуаров): 

"Ф. И. Голиков спросил, нет ли у меня кого-либо арестованных из числа 
родственников или друзей... Из знакомых и друзей много арестованных. 

- Кто именно? - спросил Голиков. Я ответил: