А. Б.: Я не знал этого, но уверен, от сержанта Саммерсби не требовали того, с 
чем ко мне совались иные в Одесском военном округе. Как заметил Ольшевский: "В 
группе охраны, на мой взгляд, наряду с действительно преданными маршалу 
телохранителями были и такие лица, которых заботила не столько личная 
безопасность Г. К. Жукова, сколько слежка за ним". Мне нередко приходилось 
отмахиваться от чрезмерно "любопытных", пытавшихся узнать что-нибудь о Георгии 
Константиновиче. Самых назойливых я посылал подальше, не стесняясь в выражениях.
 Вот за это, по всей вероятности, меня и выгнали. Не подошел я на роль 
"источника" о жизни и деятельности Г. К. Жукова. 

Н. Я.: Омерзительно. Рассчитались с вами сполна. Но что ожидать от апостолов 
нравственности типа Власика. Он взялся судить, выяснять ваш, как говорили тогда,
 морально-политический облик. Так взглянем на облик судьи! По материалам 
процесса над ним. Он был арестован 15 декабря 1952 года злоупотребления Власика 
вывели из себя Сталина. Суд состоялся 17 января 1955 года. Подсудимый в ответ 
на обвинения в воровстве ответил: "Все мое образование заключается в трех 
классах сельско-приходской школы". Конечно, собрались большие грамотеи - судьи 
и подсудимый. Таких школ не было, были "церковно-приходские". Его спросили: 
"Что вы можете показать суду о пользовании сотрудниками Управления охраны 
бесплатными пайками?" Ответ: "Комиссия под председательством Серова (опять 
Серов! - Н. Я.) провела ревизию, но никаких злоупотреблений не обнаружила", 
фокус внимания перенесли на военные годы, когда от имени и за Сталина кормилась 
орава дармоедов. Вопрос: "Покажите суду, как вы, используя свое служебное 
положение, обращали в свою пользу продукты с кухни главы правительства?" Ответ: 
"После того как среди сотрудников появились нездоровые разговоры вокруг этого, 
я вынужден был ограничить круг лиц, пользовавшихся продуктами. Сейчас я понимаю,
 что, учитывая тяжелое время войны, я не должен был допускать такого 
использования этих продуктов". 

Вопрос: "Почему вы стали на путь расхищения трофейного имущества?" Ответ: 
"Теперь я понимаю, что все это принадлежало государству. Я не имел права 
обращать что-либо в свою пользу... Приехал Берия, дал разрешение приобрести 
руководящему составу охраны кой-какие вещи... Признаюсь, что часть вещей я взял 
безвозмездно, в том числе пианино, рояль и т. д.". Откуда 14 фотоаппаратов? 
"Один аппарат мне подарил Серов" (щедрый человек. - Н. Я.). 

На суде открылось: Власик, как сказал один из собутыльников, "морально 
разложившийся человек", перечислили десятки женщин, с которыми он был в близких 
отношениях. Участница некой оргии бесхитростно поведала о нравах чекистских 
генералов: "Девушка, бывшая с нами, начала выражать особую симпатию к одному из 
генералов. Это не понравилось Власику, и он, вынув наган, начал расстреливать 
бокалы, стоящие на столе. Был он уже навеселе". Было это "еще до войны, в 1938 
или 1939 году". 

Истории такого рода можно умножить без труда. Если наложить последний мазок и 
сказать о манере Власика пугать арестом тех, кто по каким-нибудь причинам не 
нравился ему, то рисуется отвратительный портрет разнузданного сатрапа. Щедро 
украшенного орденами: три Ленина, четыре Красного Знамени, Кутузова I степени. 
К этим наградам суд в 1955 году присовокупил последнюю ссылку на 10 лет, по 
амнистии сокращенную до пяти. 

Вот этот негодяй учил вас, Александр Николаевич, морали. 

А. Б.: Тогда было трудно. Я был выброшен на улицу. Много спустя я узнал, что, 
не дождавшись ответа от Власика на письмо обо мне, Г. К. Жуков обратился к 
Берии. Он начинал пространное послание: "Уважаемый Лаврентий Павлович...", 
давал мне отличную характеристику, заверял, что лейтенант Бучин ни в чем не 
виновен. Жуков просил возвратить меня в Одессу. Берия, конечно, не ответил. 

У безработного времени вагон, и я отлеживался на Старопанском, лениво строя 
планы на будущее, как раздался неожиданный звонок по телефону Георгия 
Константиновича. Случилось это в самом конце января 1948 года. Я уже знал, что 
Жукова перевели из Одессы командовать Уральским военным округом. Как я понял, 
по дороге к новому месту службы маршал задержался в Москве. О причине инфаркт - 
не знал. 

Осведомившись о моем здоровье, Георгий Константинович попросил меня об 
одолжении - выяснить, почему ему не подают тот любимый черный "паккард". 
Пропуск в Кремль у меня отобрали, и с большим трудом мне удалось связаться по 
телефону с Удаловым. Тот сухо ответил, что есть распоряжение Косыгина. Что это 
означает, непонятно. Когда Георгий Константинович позвонил и справился о моих 
"успехах", я честно пересказал слова Удалова. Последовала тягостная пауза, 
потом Георгий Константинович поблагодарил за труды и повесил трубку. 

Довольно скоро я узнал - "паккард" забрал В. И. Сталин. 

  

Дело No 3687