286-я дивизия в Дальгове. До комфронта и нас рукой подать. 

Василий Сталин повадился ездить к нам в штаб фронта и неизменно, как барышник, 
интересовался "новинками", автомашинами, которые исправно пригоняли по 
распоряжению командарма Чуйкова. Приятное он сочетал с полезным, обходил 
кабинеты начальства, вел там какие-то беседы. Не обходил и Г. К. Жукова. Везде, 
понятно, к Васе должное внимание, почет и уважение. Как-то Вася отправился на 
охоту в леса неподалеку от Берлина вместе с Жуковым, Телегиным, Серовым. Когда 
загонщики, а за ними маршал и генералы скрылись из виду, Вася, не таков он был, 
чтобы лазить по чащобам, и остался на стоянке, обратился ко мне: "Сашка, скажи 
самому, чтобы отдал мне тот "паккард". Он положил глаз на отличный 
четырехместный "паккард" серого цвета, взятый для нужд штаба. Мне довелось 
прокатить его разок на нем. 

Охотники, как водится, вернулись без добычи, мы хорошо закусили привезенной с 
собой снедью. Вася крепко выпил. По пути назад я все примеривался получше 
затеять разговор с Жуковым, как он вдруг сам спросил меня, не стоит ли отдать 
Василию Иосифовичу серый "паккард", наверное, машина нам не очень нужна. Что 
тут сказать, конечно, нам она ни к чему. Через несколько дней пригнал "паккард" 
в расположение 286-й дивизии. Застал Васю на квартире в душевной беседе с 
шеф-пилотом маршала Женей Смирновым. "Царский сын" усадил меня за стол. Все как 
подобает: икра черная, икра красная, коньяк, водка, Вася на взводе. Разговор о 
машинах, их у В. И. Сталина, наверное, набралось с полдюжины. Он запомнил 
услугу и в дальнейшем радостно приветствовал "Сашку" при каждой встрече, 
именовал другом. 

Автомашины накликали беду и по другим причинам. Военные водители, привыкшие к 
фронтовым дорогам, далеко не всегда понимали, что скорость на автобанах таит в 
себе большую опасность. Отсюда аварии, некоторые с трагическим концом. Первый 
советский комендант Берлина, прекрасный человек генерал-полковник Н. Э. 
Берзарин, погиб 16 июня в автомобильной катастрофе. Его сменил 
генерал-полковник А. В. Горбатов. Ожидать лихачества от водителей этого 
спокойного и рассудительного пожилого человека не приходилось. Так на тебе, 
служебный "хорьх" Горбатова угнали от подъезда комендатуры! Кажется, машину так 
и не нашли, грешили, конечно, не на немцев. 

Маршал Жуков представлял СССР в Контрольном совете и довольно часто ездил туда 
на заседания. Без шика: два флажка на передних крыльях "паккарда", "шевроле" с 
охраной. Все. Я старался водить аккуратнее, тем более что приходилось часть 
пути проделывать через американский сектор. Союзные войска уже вступили в город 
и заняли отведенные им сектора. Однажды слышу сзади резкий рев сирен, шум 
мотоциклов. За нами кортеж - машина Эйзенхауэра в сопровождении мотоциклистов и 
машин охраны. В зеркало вижу водителя автомобиля Эйзенхауэра - мулат в темных 
очках. Идут на обгон, сиренами расчищают дорогу. 

Я Жукову: "Товарищ маршал, непорядок, мы такие же хозяева. Можно?" Георгий 
Константинович понял, одобрительно бросил: "Давай!" Я на газ, и только показали 
хвост американцам. Подъехали к зданию Контрольного совета. Жуков вышел, я 
отогнал машину на стоянку. Через несколько минут визг, шум, треск прибыл 
Эйзенхауэр. Он прошел в Контрольный совет, а весь кортеж развернулся и на 
стоянку, к нам. Американцы высыпали из машин, слезли с мотоциклов, улыбки, 
похлопывание по спинам, смех. На ломаном русском языке кто-то объяснил: они не 
знали, что в нашей машине сам Жуков. Исчерпав запас слов, предложили 
"махнуться" наручными часами. Какие часы тогда у нас? Не было. Обмен не 
получился. 

Отношения с американцами складывались самые сердечные. Характерно, что в тот 
день несостоявшегося обмена сувенирами на стоянке были автомобили всех четырех 
главкомов оккупационных войск в Германии. Но англичане и французы ставили свои 
машины подальше и не подходили к нам. Американцы же размещались рядом и тут же 
пытались завязать разговоры. Славные времена: много света, солнца, берлинский 
ветер, молодость, хорошие люди. Лица Серова и Бедова (кто-нибудь из них 
обязательно вертелся на площадке) при виде наших "контактов" с Западом каменели.
 Но на первых порах они ничего нам не говорили, не считая ритуальных заклинаний 
при случае о "бдительности". 

Н. Я.: Несомненно, так же каменели лица и у сотрудников американских спецслужб 
по поводу контактов подопечных им с "русскими", и они при случае призывали 
своих к "бдительности". Процесс развивался одновременно с обеих сторон. Можно 
привести массу свидетельств на этот счет. Доходило до смешного. В американском 
исследовании генезиса политики США к СССР (У.Изаксон и Э. Томас. Мудрецы, 1986) 
эпически повествуется: немало высокопоставленных американских деятелей тогда, 
включая ответственных работников штаба Эйзенхауэра, заподозрили его в том, что 
он "попал под влияние Жукова"! Тогдашний посол США в СССР А. Гарриман сетовал 
на то, что "военные лидеры последними приходят к пониманию - эра военного 
сотрудничества приходит к концу". 

Если на Эйзенхауэра американская элита смотрела через такие очки, то 
кремлевская взирала на Жукова как бы через сильный бинокль. А что смотреть? По 
любым критериям маршал был блистательным полководцем. Тот же Эйзенхауэр в своей