дивизии немцев. 

В течение 20 - 23 ноября я с небольшой оперативной группой почти все время 
находился в частях. Может показаться, что руководство армии, таким образом, 
становится лишь наблюдателем событий. Но нет, походная рация обеспечивала 
надежную связь с войсками и своим штабом, а близость к войскам помогала ощущать 
биение пульса войскового организма и быстро реагировать на ход событий. В штабе 
Ф. Э. Липис сам работал на трофейной рации (предмет особой гордости нашего 
оперативного отдела), он все время держался на волне командарма, слушая 
переговоры с командирами соединений. В результате штаб знал все, и его 
активность как органа управления войсками не снижалась. Присутствие 
командующего непосредственно в боевых порядках войск, ведущих бои, одновременно 
помогает штабу чувствовать бой и оценивать деятельность частей глазами 
командарма. 

Из фронтовых записей тех дней: 

"...Трудность: у командного состава в ротах и батальонах нет еще навыка быстрой 
ориентировки на однообразно открытой, голой равнине, без ярко выраженных 
местных предметов. Из-за этого артиллерия иногда попусту бросает свои снаряды. 
Требование - тщательная разведка целей на поле боя совместно с артиллеристами, 
постановка задач артиллерии и танкам на местности". 

"...Вся полковая и дивизионная артиллерия фактически перешла на ручную тягу. 
Транспорт изношен, горючего не хватает. Все делает пехота. Тянет изо всех сил, 
зная, что без пушки в этих местах шагу вперед не сделаешь и дня не проживешь...
" 

"...Противник отводит силы на юго-восток, оставляя сильное прикрытие. Характер 
его действий прежний: частые контратаки. Стойкость в опорных пунктах. 

Нахожусь у В. С. Глебова, в четырех километрах юго-западнее Ореховского. 
Дивизия совершила бросок вперед. Контратакуют восемнадцать немецких танков. В 
стереотрубу отчетливо видно: из-за высоты выскакивают автомашины, выпрыгивают 
автоматчики, устремляются за танками. Комдив приказывает накрыть их "катюшами". 
Отличный залп! Все поле покрылось вспышками огня... Три-четыре фигурки 
вражеских солдат поднялись в этом аду и, схватившись руками за голову, побежали 
обратно к высотке. Через полчаса контратака повторяется. Ударили снайперские 
орудийные расчеты гвардейцев: четыре танка подбиты, один горит... При такой 
тактике противник несет большие потери, главным образом убитыми. Наши части 
ежедневно уничтожают двенадцать - восемнадцать вражеских танков. Усилил 
гвардейцев за счет армейской артиллерии..." 

По пути в мехгруппу остановился у Меркулова. Приказ комдиву: вывести дивизию и 
составить резерв армии. Полковник умоляет: 

- Разрешите продолжать преследование... 

- Не разрешу, дорогой, не увлекайся. Сутки на приведение в порядок. Посмотри, 
как поредел чеботаевский полк. А впереди Вертячий. 

Услышав это название, Меркулов расцвел и браво заявил: 

- Триста четвертая возьмет Вертячий, товарищ командующий! 

- Эх, Серафим Петрович! У нас с тобой виски поседели, а ты все бурлишь, как 
комсомолец. 

Догоняем Анисимова. Мехгруппа уже за Верхне-Голубой. Впереди бой. Навстречу 
попадаются раненые. Они идут, поддерживая Друг друга. Бузинов воскликнул: 

- Немцы! 

Действительно, пропуская "виллис", на обочину отступила кучка немецких солдат, 
сзади - молодой боец с автоматом наизготовку. 

- Откуда ведешь, герой? 

- Во-он за той высоткой деревушка, там и взял... 

- Сразу семерых? 

- Так точно!.. Мы на машинах подскочили, развернулись - по хатам. Увидели они 
гранату в руках и хендехохнули. 

- Спасибо, товарищ, за службу. Пусть видят враги, какой герой их взял в плен! 

Тут же на обочине фронтовой дороги получил гвардии рядовой Синеоков свою первую 
награду - медаль "За отвагу". Медаль приколота к видавшей виды шинели. Крепкое 
рукопожатие.