нестойких союзников, чтобы смягчить позор своего поражения и своих просчетов; к 
тому же тут действует и чисто прусская спесь. 

За первый день наступления войска 65-й армии, продвигаясь с тяжелыми боями, 
взяли в плен 123 человека. В течение следующих четырех дней эта цифра 
увеличилась до 500 (убито же более 7 тысяч вражеских солдат и офицеров). Таковы 
факты, говорящие сами за себя. 

Доклады Бабаскина и Липиса подтвердили, что замысел относительно создания 
подвижной группы может быть осуществлен примерно во второй половине дня 20 
ноября. Отправившись на НП, мы этот вопрос обдумали всесторонне. Установка 
начальнику штаба: спланировать механизированную группу из четырех батальонов; 
пехота на грузовиках следует за танками и десантом на танках; удар на 
Верхне-Голубую; предусмотреть артиллерийское обеспечение и поддержку с воздуха. 
Запуск осуществим после личной рекогносцировки командарма в Ореховском. 

Исключительным старанием Ивана Семеновича Гдебова, а также Липиса, Бабаскина, 
Никитина и Лукьянова импровизированная мехгруппа была создана. Ее поддерживали 
бомбардировочная дивизия 16-й воздушной армии и реактивные дивизионы армейского 
подчинения. 

Телефон! Глебов взял трубку: 

- Это Меркулов... 

- Что там у него стряслось? 

Слушая доклад комдива, начальник штаба гневно пробормотал: 

- Мальчишка!.. - Он бросил на Липиса взгляд, не предвещавший ничего хорошего. 

- ...Благодарю за информацию, полковник. Я доложу командарму. До свидания. - 
Положив трубку аппарата, Иван Семенович обратился ко мне. - Меркулов докладывал,
 что командир восемьсот седьмого полка Чеботаев просит отметить героизм 
начальника оперативного отдела штаба армии, лично возглавившего группу бойцов 
при атаке высоты двести два... - Тут начальник штаба не выдержал и, отбросив 
сдержанность, обрушился на своего первого помощника: 

- Безобразие! Кто вам дал право самовольничать? 

Липис стоял растерянный. 

- Почему сами не доложили?.. Нет, так работать невозможно... Побежал немцев 
стрелять!.. 

Пришлось мне сказать начальнику штаба: 

- Поучите на этом печальном примере весь коллектив штабных офицеров. На 
подполковника наложить взыскание за самовольство, но не за ненависть к врагу. 

Минут через сорок, выйдя на воздух, я стал невольным свидетелем одного 
разговора. Темная ночь. Товарищей, стоявших в траншее, не видно, но голоса мне 
знакомы. 

- ...Я не удовлетворен работой в штабе армии. Хочу лично, хочу сам убивать 
фашистов... должен мстить... Можно за это взыскивать? 

Другой голос, полный участия и хорошего человеческого спокойствия, отвечал: 

- А если тебя убьют? Думаешь, так просто найти хорошего оператора? 

- Но я же человек! 

- Неплохой человек... боевой офицер... коммунист! Ты ведь в партии с тридцать 
второго года?.. Я тоже за взыскание. Впрочем, - в голосе послышался смешок, - 
такое взыскание ты можешь носить с честью. 

На рассвете 20 ноября вместе с Г. И. Анисимовым выехали в 304-ю дивизию. С утра 
бой гремел на всем фронте, и особенно на правом крыле армии. Получив приказ 
активнее содействовать ударной группе, старейшая 23-я Харьковская дивизия - 
левый сосед Макаренко - еще ночью начала бой за высоты перед Осинками. 
Полковник Вахрамеев доносил, что успеха пока но имеет. 40-я гвардейская дивизия 
генерала А. И. Пастревича (участок Ближняя Перекопка Сиротинская) атаковала 
грозную высоту 145,0. За несколько часов эта высота дважды переходила из рук в 
руки. Здесь все шло нормально, то есть сиротинская группировка противника была 
скована, и отхода немцев с донских рубежей еще не намечалось. Макаренко пытался 
овладеть Логовским (он взял его лишь 21 ноября), но фактически должен был 
обороняться - десять контратак отбито до полудня. 27-я гвардейская, продвигаясь 
в районе высот 219 и 232, тоже была неоднократно атакована: только отбросили 
группу пехоты, поддержанную 8 танками, и снова контратака - 17 танков...