- Что случилось, Павел Иванович? 

- Конники попятились. Сейчас восстановим. 

- Зайдите, - приказал командующий, - давайте карту. 

Липис показал участок боя. 

- Что намерены предпринять? 

- Кавалеристы с резервным стрелковым полком контратакуют с фронта, а двумя 
танковыми батальонами на корпуса Бахарева ударим по флангам. 

- Хорошо, действуйте. 

Па Бахарева пришлось воздействовать именем командующего фронтом. С этим 
комкором стычки назревали не впервые. Он считал, что танковый корпус Резерва 
Главного Командования можно вводить в бой только после прорыва обороны 
противника. Но война - не учебное поле. В бою создаются порой такие условия, 
которые не вкладываются в рамки устава. 

Танки выдвинулись на заданные рубежи. Удар с пехотой получился дружным. Немцы 
дрогнули и отошли. Положение на участке кавдивизии было восстановлено. 
Противнику удалось поджечь три наших танка. Стрелки и кавалеристы потерь почти 
не понесли. 

Чтобы усилить оборону на этом участке, кавалеристов, показавших себя 
недостаточно стойкими, заменили стрелковыми частями. Оставили в обороне и оба 
танковых батальона, участвовавших в контратаке. 

Вся ночь прошла на НП в ожидании новых ударов противника. Однако их не 
последовало. Среди захваченных ночью пленных было несколько солдат и офицеров, 
принадлежавших к охранным батальонам и армейским тыловым частям. На допросе 
пленные рассказывали о больших потерях. Видимо, противник исчерпал свои резервы 
на нашем направлении. Можно готовить наступление. 

Рокоссовский согласился с этим выводом, обещал помочь разведать глубину 
вражеской обороны силами фронтовой разведки. Попрощавшись, он уехал. 

Впервые за много дней одолела усталость. Глебов сочувственно сказал: 

- Отдохните, Павел Иванович. А мы тем временем подготовим свои соображения. 

Часа через три пришел Радецкий с наградными листами на товарищей, 
представленных к званию Героя Советского Союза за подвиги при форсировании 
Днепра. 

Он знал, чем поднять жизненный тонус. Сели вместе и стали разбираться. Славные 
люди! Воскресли картины недавних боев, в которых столько было беззаветной 
преданности Родине и высокого воинского мастерства. 183 человека представляла 
65-я к званию Героя. Цвет армии. Живое свидетельство ее зрелости. Тут были люди,
 уже знакомые читателю, - Василий Швец, Федор Рогозин, Василий Тарасенко и 
другие наши знаменитые саперы. Был прославленный командир полка Иван Бахметьев 
и его заместитель по политчасти Александр Сидоров, возглавивший первую 
десантную группу; был несгибаемый комбат Иван Кулешов и его боевой друг 
артиллерист Виктор Бутылкин... 

К сожалению, лишь о немногих товарищах удалось рассказать по ходу боевых 
действий, хотя каждый подвиг настоятельно требует описания. 

18-й корпус представлял к званию Героя Советского Союза капитана Филиппа 
Алексеевича Потапенко. 

- Этого офицера хорошо знаю, - сказал Радецкий. - Харьковчанин. Волевой, смелый.
 Он был в двести тридцать седьмом полку начхимом. При встрече на Десне просил: 
"Помогите перейти на командную должность. Сижу в тылу, когда все наступают. А 
ведь я коммунист. Хочу быть впереди". Тогда я подсказал командиру дивизии: если 
достоин, уважьте просьбу. Уважили. 

Как заместитель командира батальона, Потапенко геройски проявил себя на 
плацдарме. Десять контратак отражено под его командованием. Сам был тяжело 
ранен, но до подхода главных сил продолжал руководить боем. 

Гвардии капитан Петр Алексеевич Чудинов, командир батареи 279-го артполка, 
представлен к награде посмертно. Тоже коммунист. Сибиряк, из села Баево, 
Алтайского края. 

Радецкий читал наградной лист, и перед нами, будто живой, возникал образ этого 
бесстрашного офицера. "23 октября противник вновь перешел в контратаку. Пехоты 
у нас оставалось мало. Чудинов вытянул орудия батареи прямо в передовую цепь