авиационная разведка Черноморского флота сообщила, что противник начал 
переправу через Днепр в районе Каховки; к 12.00 на левом берегу зафиксировано 
до батальона немецкой пехоты. Немецкие передовые отряды переправлялись также 
южнее Бернслава, у хутора Казацкий. Наших частей в этих районах не было 
замечено{6}. 

Мы с Черняевым только что вернулись из полков и, распрощавшись с секретарем 
Симферопольского горкома партии С. В. Мартыновым, сели за свои дела, когда было 
получено это ошеломляющее известие. Комдив вышел из себя: 

- Как же... Как же отдали такой рубеж без боя? 

- Летчики могли ошибиться, - ответил я. - Сейчас важно выяснить, каковы силы 
противника. Пошлите толкового командира-оператора в штаб девятой армии. 

- Василий Кириллович! Двигай к Черевиченко! - приказал начальнику штаба Черняев.
 

Гончарук вернулся 1 сентября, командующего армией не застал - он вместе с 
офицерами штаба фронта и политуправления находился в войсках. Гончарук 
докладывал: "Состояние штаба девятой армии таково, что схватить у них суть дела 
о положении войск противника трудно". На следующий день был отправлен начальник 
разведывательного отделения штаба дивизии Н. В. Лисовой. 

- К командарму я прорвался, - рассказывал капитан, вернувшись. (Не знаю, куда 
бы не мог "прорваться" этот энергичный капитан, действуя то в лоб, то с 
покоряющей украинской обходительностью.) 

Высказав мнение о том, что "наступление немецких и румынских войск на Крым мало 
вероятно", и задав ряд вопросов по обстановке в Крыму и на Черном море, Я. Т. 
Черевиченко направил капитана Лисового в оперативный отдел армии, но, к 
сожалению, и там данных о наступающем противнике получить не удалось в связи с 
тем, что обстановка на фронте менялась с невероятной быстротой. 

- Кто же поверит тому, что немцы на Крым не пойдут? - воскликнул Черняев. - Что 
же все-таки сказали вам в оперативном отделе? - обратился он к Лисовому. 

- Больше двух полков пехоты уже на этой стороне, и танки переправляются. 
Зафиксирована пока двадцать вторая пехотная немецкая дивизия. 

Здесь уместно вспомнить весьма важную директиву, адресованную 20 августа 1941 
года маршалом Б. М. Шапошниковым командованию Южным фронтом: "Организовать 
взаимодействие 9-й армии с 51-й армией, предложить Черевиченко установить 
прямую проводную и радиосвязь и обменяться делегатами командования". Директива 
эта, к сожалению, не была выполнена. 

Не получая достоверных и своевременных данных о положении левого крыла Южного 
фронта (9-я и 18-я армии), мы должны были принять какие-то меры. Насчет того, 
что противник предпримет попытку ворваться в Крым - и именно через Перекопский 
перешеек, - у нас не было никаких сомнений. 2 и 4 сентября немецкое 
командование уже заявило о своих намерениях, подвергнув бомбежке Армянск, 
железную дорогу на Перекопе. В эти дни вражеские самолеты кружились даже над 
станцией Джанкой. Я решил создать из состава 156-й и 106-й дивизий два 
разведывательных отряда, выдвинуть их в район Каховки с задачей вести 
непрерывную разведку войск противника, переправившихся через Днепр, установить 
направление их движения и выяснить главную группировку. Это единственное, что 
можно было сделать, тем более, что авиационная разведка 51-й армии была уже 
скована превосходством в воздухе "мессершмиттов", а авиация флота в то время 
выполняла задачи по разведке морских сил противника. 

Возглавили отряды капитан Н. В. Лисовой и майор Л. М. Кудидзе (командир 
разведроты 106-й дивизии). Оба они успешно справились с задачей. 
Разведывательный батальон 156-й дивизии был целиком выдвинут в Ново-Киевку, 
километров за пятнадцать северо-западнее Перекопских позиций, а собственно 
разведывательный отряд Лисового состоял из мотострелковой роты и мотоциклетного 
отделения, усиленных минометной ротой из 530-го полка и противотанковым 
дивизионом. 

Мне лично приходилось, особенно в первые дни, ставить Лисовому задачи на 
разведку вплоть до Днепра, и я мог полнее составить представление об этом 
офицере. Подходящий характер для такого дела, как командование подвижным 
отрядом, действующим на значительном удалении от основных сил. Инициатива, 
военная хитрость, точный глаз и отличное знание своих бойцов-разведчиков, 
которых он ласково называл "Мои орлята". Командирский опыт, поскольку у него за 
плечами было командование разведывательным взводом, ротой и батальоном. За 
плечами у него было еще кое-что: секретарь комсомольской ячейки в родном селе в 
год великого перелома деревни на колхозный путь. (Его слова: "Тогда комсомол 
был большой опорой Советской власти на селе, и мы куркулям давали жару...") 
Что-то от комсомольского огня у него осталось и в сорок первом году. Еще одна 
черточка. В дивизии было известно, что три офицера - Лисовой, секретарь