городу был контратакован танками противника и отошел. Взять Дмитровск-Юрловский 
И. А. Кузовкову в эти дни не удалось. Силы дивизии растянулись - два полка 
держали оборону на 16-километровом фронте, прикрывая правый фланг армии. 

Таково было первое знакомство с новым соединением. Военный совет сразу 
почувствовал, что оно будет одним из лучших в армии. Не ошиблись! 

Кто бы ни работал в 69-й - командарм или начальник штаба, наш инженер или 
кто-либо из операторов, - все возвращались в приподнятом настроении, 
обогащенные встречами с людьми умными, интересными, а главное, составляющими 
отличный ансамбль. 

69-я была спаянным воинским коллективом. Меня лично сразу же очень обрадовало, 
что командир дивизии ценит, уважает, более того, по-братски любит своего, 
по-старому говоря, комиссара. Политработник Семен Яковлевич Карпиков был 
наделен поистине неутомимой работоспособностью. Кто бы из нас ни встречался с 
этим человеком, поражался его такту, умению говорить с людьми. И ничего этого 
Карпиков не выставлял напоказ. В обращении был прост, никогда не унижал 
собеседника, не давил на него своими знаниями, а стремился возвысить человека, 
вызвать у него гордость за свои дела, стремление к творческому мышлению. Внешне 
он был неказист: небольшого роста, худощавый, несколько сутуловатый. Не скажешь,
 что силен. Но пожмет руку, поймешь, что если схватит, то не выпустит. Мне 
рассказывали, что как-то Карпиков повстречался в лесу один на один с вражеским 
офицером. Это было неожиданно, и они бросились друг на друга с голыми руками. 
Труп задушенного фашиста позже подобрали бойцы. О храбрости начальника 
политотдела шла молва по всей дивизии. Он был всегда там, где людям тяжело в 
бою. 

Однажды ранним утром комдив вышел из своей землянки. Навстречу - начальник 
политотдела. Шинель вся в дырах. 

- Ты что, Семен, в драке был? - спросил Кузовков. 

- А что такое? - отозвался Карпиков и, перехватив взгляд комдива, стал 
недоуменно себя осматривать: - "Ты смотри, как шинелишку изрешетило. А я. и не 
заметил..." 

Так и не рассказал начальник политотдела, где его угораздило попасть под 
минометный огонь. 

Семена Яковлевича Казакова любили в дивизии. И солдаты, и командиры относились 
к нему, как к родному отцу, хотя многим по возрасту он был младшим братом. 

При посещении боевых порядков дивизия комдив с видимой гордостью представил мне 
командира 120-го стрелкового полка майора Ивана Андриановича Бахметьева. Что ж, 
чувство знакомое и хорошее: учитель гордится способным учеником. Майор был 
молод, 1915 года рождения. Но это был вполне сформировавшийся офицерский 
характер, хотя первое впечатление, прямо скажем, обманывало. Он стоял перед 
нами в стеганом ватнике ве первой свежести, на котором не было погон. Во всем 
его облике и в говоре было нечто простоватое, деревенское. Позже мне стало 
известно, что по этому поводу у комдива с майором был непреходящий конфликт. 
"Не годится так, майор, - говаривал Кузовков, - ты уже старший офицер, скоро, 
поди, полковником станешь, знания у тебя есть, а вот язык и вид!.. Ты же 
интеллигент! Пора тебе принять интеллигентный вид!.." Командир полка отвечал: 
"А на што, товарищ комдив? И так немца можно бить". Полковник сердито качал 
головой, садился верхом на свою Ульку и уезжал, а Бахметьев стоял, смотрел с 
любовью ему вслед, вздыхал и шел к солдатам. 

Как командир лодка И. А. Бахметьев был весьма способным. Пожалуй, в дивизии не 
ошибались, говоря, что у него уже есть свой почерк. При встрече я спросил, 
считает ли он справедливой такую оценку. Подумав, майор отвечал: 

- О себе не могу судить. Офицеры в полку решительные, рассчитывают, как бить 
врага. Другие у нас не держатся. 

Личный пример командира играл в этом немалую роль. Один раз полк был 
контратакован превосходящими силами немцев. Батальоны не выдержали и стали 
отходить. Бахметьев выскочил в отступавшую цепь и сел на землю. Солдаты 
бросились к нему. 

- Вы ранены, товарищ командир? 

- На мою рану пуля не отлитая. Я здесь сижу... А вы куда? 

Эти слова разнеслись по цепи. Майор встал, взял у ординарца автомат и закричал 
мощным голосом: 

- Товарищи! Нас фрицы боятся! Вперед! За Родину! За наших убитых товарищей!. 

И противник был смят.