- Что решаете делать? 

- Атакую с ходу. Там у фрицев до двух полков, но они наскоро сформированы из 
отступивших подразделений. 

На рассвете части 23-й дивизии, уничтожив прикрывающие группы противника, 
заняли высоту 135,6. Сюда был перенесен армейский НП. Невдалеке внизу лежал 
аэродром, заставленный самолетами и автомашинами. Его атаковали два полка. 
Майор Я. Л. Берко получил приказ идти в обход. 

На огромном поле завязался рукопашный бой. Схватки вспыхивали у землянок, у 
машин. Заместитель командира дивизии по политчасти Василий Федорович Егоров, 
как и в прошлую ночь, был там, среди солдат. Что же, это правильно! Люди должны 
видеть своего "комиссара" в горячие минуты, тогда его слово будет зажигать 
сердца. 

Подполковник Егоров шел вместе со мной по очищенному от врага аэродрому. 
Дивизия захватила богатые трофеи: свыше 200 самолетов, 300 автомашин, 23 танка. 
Полтысячи пленных, охраняемые автоматчиками, сидели на снегу с лицами, 
посиневшими от мороза. Из "Юнкерса-52" - старой вместительной машины выскочил 
красноармеец с ведром. Егоров окликнул: 

- Вера, подойди сюда! - Мне он объяснил: - Наша героиня, ее фамилия Федотова. 
Вчера в Ново-Алексеевском она семнадцать раненых вынесла. От верной смерти 
спасла. Ведь на таком морозе полчаса полежишь - замерзнешь... 

В почтовом самолете был оборудован пункт медицинской помощи. Приспособили 
"буржуйки". Топлива на этот раз оказалось в избытке: около тонны немецкой 
корреспонденции. 

Санитарка подошла, познакомились. Поздравил ее с награждением медалью "За 
боевые заслуги". Внутри самолета тепло. Раненые уложены на полу на пестрых 
немецких плащ-палатках. Один угол отгорожен, и оттуда изредка доносятся стоны. 

- Сейчас, товарищ лейтенант! - Вера исчезает за занавеской. 

- Это Мисин, - говорит начальник политотдела, - командир второй стрелковой роты.
 По его людям неожиданно ударил пулемет. И он лично убил немецкого офицера, 
который вел огонь. 

- Верочка! - слышится негромкий голос снаружи. - Выйди на минутку... 

- Чего ты опять пришел? 

- Как наш лейтенант, в сознании? 

- Да спит он сейчас! 

- Верочка, может быть, ему табачку оставить? 

- Ты в уме? У него легкое прострелено. До чего ж ты несознательный, как я 
погляжу! 

В радостном настроении возвращался на свой командный пункт. Здесь ждала 
неприятная телеграмма. Предписывалось срочно откомандировать Н. А. Радецкого в 
Москву. Позвонил начальнику политического управления фронта С. Ф. Галаджеву: 

- Вы в курсе принятого в Москве решения о Радецком? 

- Конечно, - ответил Сергей Федорович. 

- Но мы еще ведем боевые действия. И в такое время из войск забирают весьма 
опытного и боевого начальника политотдела. 

- А что, привык к нему? - пошутил Галаджев. 

- Разве это плохо? Николая Антоновича у нас любят и уважают. 

- Работник он хороший, но отпустить придется. Приказ есть приказ... 

Так Николай Антонович и уехал от нас в разгар битвы. Трудно ему было покидать 
армию, строительству которой он отдал много опыта, знаний, личного творчества, 
инициативы. 

17 января наши дивизии вплотную подошли к внутреннему обводу городских 
укреплений. 

Этим закончился второй этап операции. За шесть дней боев немцы потеряли перед 
фронтом 65-й армии 10 тысяч убитыми, 305 танков и 578 орудий. Многие их части 
оказались теперь в голой степи на пронизывающем морозе. Я видел за Большой