Я боролся с туманом как мог. Изредка снижаясь до пятидесяти метров и затем 
снова набирая высоту, я летел в течение часа по курсу норд-ост и сделал сто – 
сто двадцать километров. Через час туман, сгустившись, прижал нас к самой воде. 
Дальше лететь было невозможно – мы могли врезаться в высокий скалистый берег 
одного из островов Карла.

Пришлось спуститься на ледяное поле. Это было в 22 часа 20 минут в ночь на 30 
июня. Перед посадкой радист Фоминых пробовал связаться по радио с «Малыгиным», 
но там не слышали нас. Мы хотели сообщить, что лететь дальше не можем и садимся 
на лед приблизительно в таком-то районе.




Сто часов на пловучих льдинах


Перед спуском мы убрали антенну. Радио на нашем самолете могло работать только 
в воздухе. Поэтому мы оказались совершенно отрезанными от корабля, и «Малыгин» 
не знал, где мы и что с нами. Правда, перед отлетом мы условились, что, как 
только я вылечу, ледокол будет пробиваться через льды к островам Карла, откуда 
я мог вылетать без промежуточной базы. Раз пять пришлось покружить над льдиной, 
пока решили снизиться. Мешал проклятый туман.

Посадка на льдину в ясную погоду, при хорошей видимости если не совсем 
безопасна, то все же не очень сложна. Совсем другое дело в тумане. Все 
воспринимается в искаженном виде. Торосы не дают никакой тени. Видишь сверху 
ровную белую поверхность и совершенно не замечаешь выступов, неровностей, углов,
 способных погубить самолет в одну минуту.

Покружив над льдиной, я нашел приблизительно то, что нужно для условно 
безопасного спуска.

Повезло. Спустились благополучно. Самолет скользнул по поверхности льдины и 
остановился. К нашему удивлению, мы тотчас же заметили, что льдина обитаема: к 
нам приближался огромный полярный медведь. Его любопытство было нам не совсем 
по вкусу: медведь мог легко, играя, сломать самолет. Мы встретили непрошенного 
гостя ракетой. Ошеломленный медведь попятился, потом пустился бежать, 
бултыхнулся в холодную воду и поплыл через разводье.

Медведя сменили тюлени. Они высовывали свои головы из лунок, качали усатыми 
мордами и снова исчезали в воде, вильнув на прощанье лакированной спинкой.

На этой льдине мы просидели сорок два часа в ожидании, когда пройдет туман. Мы 
знали, что нам надо возвратиться не позже чем через сутки, так как потом 
ожидается шторм.

К вечеру 30 июня на юге туман начал подниматься, но от островов Карла низкая и 
мрачная стена тумана надвигалась, как черный зловещий призрак. К этому времени 
ветер стал крепнуть и отошел к северо-востоку. Помня предсказания нашего 
синоптика, я решил вернуться к ледоколу, чтобы избежать шторма. Поднялся, но 
через полчаса убедился, что наша надежда найти ледокол будет тщетной. 
Приподнятой оказалась только небольшая полоса. Дальше мы снова попали в густой 
туман, прижавший нас книзу. Пробовали вызвать ледокол по радио, но безуспешно.

Тогда решили снова сесть. Пробыли в воздухе в общей сложности 1 час 40 минут.

Возможно, мы находились очень близко от ледокола, но из-за плохой видимости 
могли пролететь даже рядом и не заметить корабля.

Новый ледяной аэродром был несколько южнее, но ничем от прежнего не отличался. 
Снова чуть ли не тот же белый медведь навестил нас, и снова – те же тюлени.

Погода испортилась. В ночь на 2 июля начался предсказанный синоптиком циклон. 
Стал падать снег, а потом разыгралась пурга. Ветер свирепствовал. Каждую минуту 
мы ждали, что лед начнет двигаться и ломаться.

Продовольствия оставалось немного. Грошева мы еще на первой льдине избрали 
завхозом, и он великолепно справлялся с этой ролью. Он тщательно и точно изучил 
весь запас и ровно вдвое уменьшил норму выдачи. И было это вполне правильно, 
так как мы могли бы уничтожить все продукты чуть ли не в один день – просто от 
скуки.

Впрочем, о продовольствии мы не особенно беспокоились: всегда можно было убить 
белого медведя, благо их здесь сколько угодно. В дальнейшем мы так и поступили. 
Подпустили поближе одного из мохнатых гостей, которые то и дело подходил и к 
нам, мучимые любопытством, и я уложил его тремя выстрелами из винтовки. Мы 
отрезали несколько кусков мяса, вырезали печонку и почки, а тушу оттащили от 
самолета подальше, чтобы она не привлекала других зверей. Вскоре чайки тучами