23 июня

Круша и проламывая лед, пользуясь многочисленными каналами и разводьями, 
«Малыгин» продвигался все дальше, но, увы, очень медленно. Мы делали не больше 
пяти миль в день, к тому же дрейфующими льдами нас относило обратно на юг. В 
общем, 23 июня мы находились на 76°46' северной широты и 27°30' восточной 
долготы. Острова Карла были от нас все на том же расстоянии – приблизительно 
двести миль.

Перед нами на несколько десятков миль расстилалось сплошное ледяное поле.

Командование экспедиции после недолгого обсуждения решило, что настала пора 
действовать нам, летчикам. Надо лететь на острова Карла, взяв с собою большой 
запас бензина. Оставить там бензин, вернуться на «Малыгин» и затем снова лететь.
 Пользуясь базой на островах Карла, предпринять оттуда полет уже 
непосредственно к мысу Фойн для спасения экспедиции Нобиле. Я должен был взять 
с собою в добавочных баках восемьдесят два килограмма бензина. Вначале 
предполагали, что на самолете пойдут также азронавигатор и радист. Но это 
перегрузило бы машину, самолет не смог бы оторваться. Решил воспользоваться 
помощью кинооператора, который как бывший летчик должен был справиться и с 
радио и с аэронаблюдениями.

При благоприятных условиях полет мог продлиться не более пяти-шести часов. Так 
мы и условились: если через шесть часов перестанем давать знать о себе по радио 
– значит, случилась неприятность.




К островам Карла


Мы быстро снарядили самолет, залили баки бензином и в первом часу ночи на 24 
июня оторвались от ледяного аэродрома, взяв курс на острова Карла.

Увы, наш кинооператор при всем усердии оказался слабым радистом. Через полчаса 
мы потеряли связь с «Малыгиным». Как потом выяснилось, «Малыгин» вызывал нас 
каждые полчаса, слышал шум мотора самолета, но мы принять ничего не могли и 
через некоторое время вовсе убрали антенну.

Вернуться к ледоколу, чтобы выяснить, почему не работает радиостанция, я не 
решился: с востока надвигалась полоса тумана. Если бы мы вернулись, то в этот 
день нам уж не удалось бы прорваться сквозь туман на острова.

Для полетов мы пользовались морскими картами. На них острова оказались не 
совсем точно нанесенными.

Если бы я летел по курсу, который наметил по карте перед, вылетом, то 
обязательно проскочил бы мимо островов справа. Но воздух был прозрачен, на 
горизонте появились контуры земли, и я взял курс прямо на острова Карла.

Направился к среднему из трех островов, покружил над ним и стал медленно 
снижаться, выбирая место для посадки. Горы на этом острове подымаются до 
трехсот метров над уровнем моря, образуя горную цепь, которая тянется на 
двадцать миль с запада на восток. Согласно английской лоции, это «Западное 
плато» с горой Джонсона на востоке. Я летел с запада на восток параллельно 
горной цепи на высоте около четырехсот метров.

Осмотрев тщательно гору и наметив для спуска гладкую, покрытую снегом площадку, 
стал снижаться. Снег оказался плотным, с хорошей осадкой. Скользя лыжами по 
снегу, мы сравнительно легко сели на припай в заливе, защищенном горами.

И вот мы на льду.

Полукругом возвышается позади нас огромная каменная чернеющая масса. Впереди 
бесконечное ледяное поле. Несколько гусей вылетели откуда-то поблизости, 
покружили над нами и быстро исчезли.

На севере, в километре, торчала небольшая остроконечная скала. С вершины на нас 
смотрели три белых медведя. Но и они вскоре скрылись. Вот и все признаки жизни 
на этих одиноких, словно навеки заблудившихся во льдах островах.

Мы разостлали на снегу полотнища красной материи. Красный четыреугольник на 
льду должен был служить своеобразным маяком для самолета. У краев полотна 
поставили по два бидона с бензином.