Гитлеровцы 
не могут не ценить значение букринского плацдарма и не знать наши намерения. 
Там они 
и сосредоточивают свои резервы, лишь бы удержать Киев. Киев - это ворота на 
запад. 
Поэтому они сделают все, чтобы приостановить наступление наших войск с 
букринского 
плацдарма. И не исключена возможность, что успех будет достигнут именно с 
нашего 
плацдарма, севернее Киева. 
Войска Ватутина во второй половине октября дважды переходили в наступление с 
букринского плацдарма, но существенных результатов так и не добились. Это 
объяснялось 
многими причинами. Войска фронта без передышки вели напряженные бои уже в 
течение 
трех месяцев (с Курской битвы). Немцы занимали оборону на господствующих 
высотах. 
Продвижение наших войск задерживала и нехватка переправочных средств. 1-й 
Украинский фронт смог начать наступление с букринского плацдарма не раньше 10 
октября - только к этому сроку могли быть переправлены танки и артиллерия в 
необходимом для фронтовой операции количестве. 
1-му Украинскому фронту предстояло опередить противника в сосредоточении 
крупных 
сил на оборонительных линиях по правому берегу Днепра - "Восточном валу". Время 

становилось решающим фактором. Вопрос решался, кто кого опередит! Но немецко-
фашистское командование имело ряд преимуществ: отлаженный транспорт, свободу 
маневра, заранее подготовленную, как они считали, [160] неприступную оборону но 

пресловутому "Восточному валу". 
Верховное командование вермахта четко себе представляло, что в битве за Киев 
решается 
судьба всего восточного фронта, и принимало все от него зависящие меры, чтобы 
сконцентрировать здесь мощную группировку. К началу ноября на Киевское 
направление 
враг успел подтянуть около тридцати дивизий, и из них семь танковых и две 
моторизованные, что составляло более одной четвертой части всех бронетанковых 
войск 
фашистской Германии. За Киев разгорелись ожесточенные сражения. 
Немецко-фашистскому командованию удалось подтянуть оперативные резервы и 
отразить 
удары наших войск на букринском плацдарме. Соединения армий Москаленко и 
Рыбалко 
здесь постигла временная неудача. Как ни было горько, но это признал и 
командующий 
фронтом генерал армии Ватутин. Вскоре он убедился, что на букринском плацдарме 
прорыв обороны противника не представляется возможным. 
Объяснялось это тем, что на Киевском направлении обстановка изменилась и 
оперативная внезапность была утеряна, враг успел создать плотную оборону, 
сложные 
условия местности затрудняли широкий маневр силами и средствами, особенно 
танковыми соединениями. Для нанесения нового удара наиболее подходящим являлся 
другой, лютежский плацдарм. Однако необходимо было скрытно и быстро перебросить 

войска на этот плацдарм, чтобы не оставить гитлеровцам времени на 
перегруппировку и 
переброску новых сил к Киеву. 
Время решало многое в подготовке нового удара с лютежского плацдарма. 
Ставка Верховного Главнокомандования директивой от 24 октября 1943 года 
потребовала 
закончить переброску соединений 3-й танковой армии и четырех стрелковых дивизий 
с 
букринского на лютежский плацдарм к 1-2 ноября. Несмотря на такие жесткие сроки,
 
перегруппировка войск была произведена своевременно и скрытно. 
Фельдмаршал Манштейн в своих мемуарах вынужден был признаться: "В начале ноября 

противник крупными силами снова перешел в наступление на северный фланг группы 
армий - участок фронта 4-й танковой армии на Днепре. Было неясно, имеет ли это 
наступление далеко идущие цели или противник пока пытается занять западнее 
Днепра 
необходимый ему плацдарм". [161] В штабе фронта и в Генштабе в срочном порядке 
велись работы над новым планом операции по освобождению Киева. 
Верховный Главнокомандующий в конце октября утвердил решение Ватутина нанести 
главный удар с плацдармов севернее Киева силами 3-й гвардейской танковой, 60-й 
и 38-й 
армий. Ватутин, совершая сложную перегруппировку и нанеся главный удар с 
лютежского 
плацдарма, принял на себя огромную ответственность за жизни тысяч людей, 
большое