Черняховскому. Он позвонил начальнику медицинской службы армии: "У командира 
корпуса приступ малярии, температура 40,4 градуса, состояние больного кризисное,
 
эвакуироваться отказался". 
Черняховский, напрягая все силы, приказывает по телефону: 
- Командиру артбригады открыть сосредоточенный огонь по высоте Фигурная юго-
восточнее Подклетного. Начальнику разведки уточнить, подавлены ли закопанные 
танки 
и противотанковые пушки противника у перекрестка дорог в районе Подклетного... 
Огонь 
продолжать, пока танки не подойдут к рубежу... 
Корпусной врач не знал, как же приступить к разговору с Черняховским. [101] 
- Товарищ генерал, командарм приказал эвакуировать вас в госпиталь. 
- Никуда я не поеду, пока бой не будет закончен. - Генерал вновь взялся за 
телефонную 
трубку. 
Артиллеристы сосредоточенным огнем парализовали противотанковую оборону врага. 
Танкисты Черняховского прорвали оборону и, уничтожив сотни фашистских солдат и 
офицеров и большое количество боевой техники, перерезали шоссе между Воронежем 
и 
Подклетным. Однако наступление, проходившее при равном соотношении сил, не 
получило дальнейшего развития. 
Задача, поставленная 60-й армии - выбить врага из Воронежа, - осталась 
невыполненной. Все это тревожило командующего фронтом. Чтобы разобраться с 
положением дел на месте, он приехал к Черняховскому, которого знал еще по 
Северо-
Западному фронту. Ватутин начал с того, что более всего его беспокоило: 
- Товарищ генерал, помните, как на северо-западе вы жаловались, что нет танков. 

Теперь они у вас есть, но где же успехи? 
- Товарищ командующий! Дело не только в нас, командование 60-й мало заботится о 

том, чтобы обеспечить действия корпуса артиллерией и поддержать авиацией. 
Командарм 
продолжает, по-видимому, считать, что если танкисты в броне, то им не нужно 
помогать 
огнем. Танковые бригады несут потери с флангов, особенно от огня 
противотанковой 
артиллерии врага. Поэтому они не могут прорваться в глубину обороны противника. 

- Только ли эти причины мешают решительно действовать? 
- Есть и другие трудности. По штатной структуре корпуса не предусмотрена 
зенитная 
артиллерия. Танкисты становятся беспомощными, когда на них пикируют 
бомбардировщики врага. Ну и еще, чего греха таить, признаюсь, что у наших 
командиров 
бригад, да и командования корпуса, нет достаточного опыта в управлении таким 
большим 
количеством танков в бою. Самая же главная беда наша в том, что действуем мы 
пока по 
старинке, плохо учитываем опыт войны в применении массированного удара танков 
на 
направлении прорыва. Бригады разбросаны, и мне пока не дают возможности собрать 
их в 
единый кулак. 
- Иван Данилович, Военный совет фронта разберется во всем и поможет вам. Но и 
вас 
прошу в кратчайший [102] срок подучить командный состав корпуса и бригад 
грамотно 
управлять танковыми соединениями и частями. 
- Сделаем все, что зависит от нас. 
Ватутин и Черняховский предприняли ряд мер, чтобы в кратчайший срок повысить 
боеспособность корпуса. Несмотря на все трудности, 18-й танковый корпус 
совместно с 
соединениями 40-й и 60-й армий остановили дальнейшее продвижение врага под 
Воронежем. Боевые действия, проведенные Черняховским летом сорок второго года, 
выдвинули его в ряд талантливых молодых генералов, способных плодотворно 
управлять 
войсками, оснащенными современной боевой техникой. 
Вскоре к Черняховскому приехал представитель штаба фронта с предложением от 
генерала Ватутина принять командование 60-й армией. Иван Данилович был серьезно 

озадачен столь неожиданным для него оборотом событий. Обстановка так сложилась, 
что 
вскоре Ватутин сам заехал к Черняховскому. Поздоровавшись, он сказал ему с 
улыбкой: 
- Так что же, товарищ генерал, если командующий фронтом сам приехал просить 
вашего 
согласия, это, наверное, что-то значит? 
- Товарищ командующий! Я и месяца не командую корпусом. К тому же такое быстрое