Третьякова. 
- В последнее время меня заинтересовали некоторые цифры, - начал разговор Иван 
Данилович. 
- Какие цифры вы имеете в виду? - спросил Третьяков. 
- Коммунистов у нас в дивизии пятьсот тридцать, а комсомольцев тысяча двести 
тридцать пять. Это же здорово! 
- И это не все, - сообщил Третьяков. - На очередных партийных собраниях частей 
будет рассмотрено более тридцати заявлений комсомольцев о приеме их кандидатами 
в 
члены партии. 
- Вопрос, конечно, не только в количестве. Во имя Родины командиры и бойцы идут 
в 
бой, не щадя жизни. Хотят быть коммунистами, подают заявления в партию. Надо, 
чтобы 
прием проходил без всяких проволочек. Комсомольцы и коммунисты у нас составляют 

третью часть дивизии. Это же большая сила! Мы должны поставить дело так, чтобы 
в 
учебе и в бою каждый коммунист и комсомолец повел за собой еще двух 
беспартийных. 
Пожалуй, настало время изменить стиль нашей агитационно-пропагандистской работы.
 В 
боевых условиях нет возможности проводить собрания, необходимо беседовать с 
каждым 
бойцом или с небольшими группами. Во всем рассчитывайте на мою помощь, Иван 
Нестерович. 
Вскоре беседы с каждым бойцом или с небольшими группами стали в дивизии 
основным 
методом партийной и комсомольской работы. Члены партийных и комсомольских бюро 
полков постоянно находились в ротах и взводах. В качестве агитаторов 
использовали тех, 
кто отличался в боях. 
На примерах фронтовиков учились мужеству черняховцы, учились воевать так, чтобы 

каждый стал героем в предстоящих боях. [78] 
2
В ночь на 4 августа колонна автомашин штаба дивизии въехала в Новгород. Над 
городом 
нависло черное небо. На его фоне едва вырисовывались силуэты церквей. Колонна 
остановилась перед высокой стеной. Водители не успели заглушить моторы, как 
последовала команда "вперед". Машины одна за другой ныряли под огромную арку 
Новгородского кремля. 
Штаб дивизии разместился в здании древнего собора. Многие впервые видели 
знаменитый Новгородский кремль и были поражены величавой красотой древних стен, 

башен и храмов, особенно грандиозным памятником Тысячелетию России. С его 
высокого 
круглого постамента смотрели на бойцов отлитые из металла фигуры Ломоносова и 
Пушкина, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова. Выделялась фигура Александра 

Невского, семьсот лет назад разбившего псов-рыцарей на льду Чудского озера. 
На рассвете из штаба фронта передали, что в дивизию выехали член Военного 
совета 
Северо-Западного фронта генерал Т. Ф. Штыков и командующий Новгородским 
укрепленным районом генерал И. Т. Коровников. 
Начальник штаба капитан Пашков доложил полковнику Черняховскому план обороны 
Новгорода. Не успел он свернуть карту с обстановкой, как вдруг с дребезгом 
посыпались 
стекла из окон и штукатурка с потолка. Помещение заволокло дымом и красноватой 
кирпичной пылью, где-то поблизости разорвалась вражеская бомба. Пашкову 
осколком 
стекла поцарапало лицо. 
- Товарищ полковник! - тревожно окликнул капитан. 
- Все нормально, - отозвался Черняховский. - Я здесь! Видимо, пора нам 
отказаться 
от уюта и КП располагать в укрытии. Надо перебраться в подвал Грановитой палаты.
 
Действуйте. А я пошел встречать члена Военного совета фронта. 
Едва Иван Данилович вышел из здания, как воздух вновь наполнился пронзительным 
воем 
падающих бомб. Загремели разрывы. В пыли и дыму Черняховский пробирался к одной 
из 
башен Новгородского кремля под названием "Кукуй". Там уже собрались командиры 
частей [79] дивизии. Вскоре туда прибыли и представители штаба фронта. 
Генерал Штыков коротко рассказал об обстановке, создавшейся на фронте. 
- Войскам, защищающим Ленинград, необходимо время, чтобы подготовить оборону на 

случай, если враг прорвется. Перед дивизией поставлена ответственная задача: 
задержать 
немцев на подступах к Ленинграду в районе Новгорода. Военный совет фронта