танки и тяжелая, артиллерия. Успешно выполнив свою задачу, 3-й Белорусский 
фронт 
прикроет тылы и правый фланг войск, наступающих на Берлинском направлении. 
- Вы позаботьтесь об успехе в масштабе фронтовой операции, - опять прервал его 
Верховный, - а Ставка позаботится о действиях на главном стратегическом 
направлении. 
Наступление в Восточной Пруссии оттянет часть войск противника, действующих 
против 
1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Важно на данном этапе 
сконцентрировать 
силы для удара на центральных направлениях, ведущих к сердцу Германии - Берлину.
 
Если из этих сил что-то передать вам, массированного удара у Жукова и Конева не 

получится. - Сталин постучал погасшей трубкой о край пепельницы, 
- Все ясно, товарищ Сталин. 
Черняховский пожалел, что не успел сказать о главном - о способах ведения 
операции 
по прорыву укрепленного района, разработанных им совместно со штабом фронта. В 
какой-то степени растерялся. 
Между тем Верховный продолжил: 
- Что касается опасности флангового удара восточнопрусской группировки по нашим 

войскам, которые форсировали реку Вислу, в этом вы правы. Но мы уже усилили ваш 

фронт 28-й армией генерал-лейтенанта Лучинского. Большего дать не можем. 
Черняховский понимал сложную обстановку, которая создалась к этому времени на 
советско-германском фронте. Каким огромным военным потенциалом ни обладал бы 
Советский Союз, но боевой техники не хватало, чтобы обеспечить все фронты 
одновременно. Надо было все распределять с учетом интересов главного 
стратегического 
направления, каким являлось Берлинское. Не только Черняховский обосновывал 
необходимость усиления своего фронта танками и тяжелой артиллерией, но и другие 

командующие фронтами делали это не менее искусно. Сталин настолько привык к 
таким 
обоснованиям, что уже заранее знал, сколько примерно танков будет просить тот 
или 
иной командующий фронтом. Отказывая 3-му Белорусскому фронту в большом 
количестве танков и тяжелой артиллерии, он по-своему был прав, так как [271] 
считал 
необходимым в первую очередь обеспечить и ускорить массированное наступление 
наших 
войск на Варшавско-Берлинском направлении. 
29 сентября Черняховский выехал к себе на КП. Всю дорогу он не мог успокоиться, 
из 
головы не выходил последний разговор в Ставке. Но, когда приехал в штаб фронта, 
был, 
как всегда, собранным и деловитым. 
На направлении главного удара фронта сосредоточивалось 27 дивизий, плотность 
артиллерии составляла 220 орудий и минометов, 25 танков и САУ на один километр 
фронта. 
На правом крыле наступала армия Людникова, имея задачу: нанести удар в 
направлении 
на Лазденен и отрезать пути отхода противнику на запад. Левее ударной 
группировки на 
второй день операции переходила в наступление армия Глаголева с целью 
расширения 
прорыва и развития успеха в направлении на Филипув. С утра второго же дня 
операции в 
полосах наступлений армий Галицкого и Крылова вводился в сражение 2-й 
гвардейский 
танковый корпус. 
Решение командующего фронтом было доведено до командармов устно и 3 октября 
вручено офицерами связи письменно. Последние строки этой директивы, написанные 
рукой Черняховского, звали воинов на ратные подвиги: 
"...Солдаты, сержанты, офицеры и генералы 3-го Белорусского фронта, нам 
выпала честь первыми ворваться в логово фашистского зверя. Помните, с 
этих мест началось фашистское нашествие. Сколько бедствий оно принесло 
миру! Сколько разрушенных городов и сел, сколько измученных и 
истерзанных людей сгорели в крематориях, земля облилась кровью и 
покрылась могильными холмами... Нам выпала честь, мы первыми подняли 
меч над головой фашистского зверя в его берлоге. Будем же достойны 
нашей грандиозной, славной боевой задачи, выполним свой долг, и пусть 
весь мир облегченно вздохнет!"
В ночь на 15 октября командармы доложили о готовности вверенных им войск к 
предстоящему сражению. 
Штурму предшествовала двухчасовая артиллерийско-авиационная подготовка. 
Артиллерия уничтожала гитлеровцев в траншеях. Бомбардировщики наносили удары с