|
с
противотанковой артиллерией и танками, противника, расположенными на заранее
подготовленных позициях, в хорошо замаскированных танковых окопах. Большие
потери
неизбежны.
В то время как на левом крыле фронта войска Глаголева и Галицкого медленно
продвигались, в полосе наступления армии генерала Крылова обозначился успех на
Богушевском направлении. На второй день наступления здесь по приказу
Черняховского
была введена в прорыв [226] конно-механизированная группа генерал-лейтенанта
Осликовского. Танки 3-го гвардейского механизированного корпуса, наступающие в
составе этой группы, успешно преодолевали лесисто-болотистую местность. В такой
обстановке ввод танковой армии в прорыв у Богушевска представлялся весьма
заманчивым. Если перебросить ее туда ночью, можно обеспечить решающую
внезапность.
В то же время в директиве Ставки главенствующая роль отводилась Оршанскому
направлению. Там, в полосе наступления армии Галицкого, все было заранее
предусмотрено до мельчайших деталей: прикрытие танков артиллерийским огнем,
пропуск их через минные поля. Требовалось пропустить сквозь поток своих
стрелковых и
артиллерийских частей более пятисот танков и самоходно-артиллерийских установок
Ротмистрова и еще массу другой сопровождающей их боевой техники. А в полосе
наступления армии Крылова предстояло решать все эти вопросы заново, в ходе
боевых
действий.
Черняховский мог, выполняя директиву Ставки, ввести танковую армию там, где все
было
подготовлено, - вдоль Минского шоссе. Но его беспокоила невероятная стойкость
противника на Оршанском направлении. Трудности не пугали Ивана Даниловича.
Напротив, они мобилизовывали всю его волю, разум, знания, опыт.
В Белорусской операции участвовало четыре фронта, для развития оперативного
успеха
предназначалась танковая армия. Естественно, за ее использованием следил
Генеральный
штаб, сам Верховный Главнокомандующий. И требовалась большая смелость, чтобы
принять решение вопреки утвержденному ранее плану.
Генеральный штаб, зная, что на Богушевском направлении лесисто-болотистая
местность,
считал, что для такого количества танков не хватит емкости коммуникаций. По
тесным
дорогам в сторону фронта двигалась масса автомашин тыловых подразделений армии
Крылова, конно-механизированной группы. Вся эта махина могла создать
долговременные заторы.
В ночь на 23 июня Ставка отдала распоряжение ввести танковую армию на Оршанском
направлении и передвинула ее на двадцать пять километров ближе к боевым
порядкам
соединений армии Галицкого. На следующий день она продвинулась к линии фронта
еще
на двадцать пять километров и продолжала оставаться в резерве [227] Ставки. До
ввода в
сражение танковой армады и решающего удара оставались считанные часы.
Гитлеровцы на подступах к Орше продолжали оказывать ожесточенное сопротивление,
войска генерала Галицкого медленно взламывали вражескую оборону. Черняховский
вынашивал свой вариант применения танковой армии, и наконец он пришел к
окончательному заключению, что его дерзкий маневр принесет успех. Мысленно он
уже
видел, как танки Ротмистрова, преодолев заболоченную местность, стремительно
вырываются на автомагистраль Борисов - Минск, в район Толочина, оставив позади
себя
вражеские укрепления в Орше, и выходят на оперативный простор.
Прежде чем доложить о своем решении Василевскому, Иван Данилович посоветовался
с
Макаровым. Член Военного совета целиком и полностью согласился с ним. Еще
несколько часов назад директива Ставки казалась незыблемой. Но в двадцать часов
24
июня, когда танковая армия из Резерва Верховного Главнокомандования поступила в
подчинение 3-го Белорусского фронта, Черняховский внес решающие изменения в
ранее
разработанный план операции. И тут же вызвал к себе командующих бронетанковыми
войсками, артиллерией, авиацией, начальника инженерных войск, начальников
оперативного управления и разведотдела.
- Войска фронта в основном наступают успешно. Но на левом крыле соединения
Галицкого и Глаголева топчутся на месте. В чем-то мы допустили просчеты,
особенно с
вводом в сражение 5-й гвардейской армии. Обстановка требует немедленной
|
|