Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Черняховский доложил о проделанной 
работе и вечером того же дня ознакомил Василевского и сопровождающих его 
генерал-
полковника артиллерии М. Н. Чистякова и генерал-полковника авиации Ф. Я. 
Фалалеева с 
отработанным планом наступления. На следующий день на Военном совете заслушали 
решения командармов. Окончательное их утверждение должно было состояться на 
местности, непосредственно на участках прорыва. 
- Каково ваше впечатление о командующем? - обратился Василевский к Чистякову 
после совещания. 
- Что ж, первый свой экзамен Черняховский сдал успешно. Правда, к такому 
деликатному обращению да войне не привыкли. 
- На Военном совете присутствовали генералы Крылов, Людников. Галицкий, 
Глаголев, 
Родин, Покровский... Имена их известны не только у нас в войсках, но и хорошо 
знакомы 
противнику. В обращении с ними нужен особый такт. 
- Подлинный авторитет только укрепляется от того, что военачальник терпеливо 
выслушивает предложения подчиненных и следует дельным советам. 
Утром 6 июня Черняховский и Василевский посетили участок прорыва армии генерала 

Крылова. Подробно рассмотрели решение командарма и предложения начальников 
родов 
войск. Особое внимание уделили вопросам взаимодействия пехоты, танков, 
артиллерии и 
авиации. Покинули армию уверенными, что она находится в твердых и умелых руках. 
9 
июня работали в 11-й гвардейской армии Галицкого. Здесь подготовительные работы,
 
особенно по использованию артиллерии, несколько отставали [211] по сравнению с 
тем, 
что успели проделать соседи. Это было связано с перегруппировкой: 11-ю 
гвардейскую 
армию передали 3-му Белорусскому фронту из состава 1-го Прибалтийского. 
Ознакомившись с решениями командарма и командиров корпусов, Черняховский и 
Василевский провели короткую штабную игру, обратив особое внимание на то, 
насколько 
глубоко изучена командованием и штабами система обороны и группировка 
противника, 
насколько офицеры, генералы хорошо знают местность в полосе своего наступления. 

Задав несколько вводных с различными вариантами контратак противника в глубине 
операции, потребовали от комкоров и командарма принятия дополнительных решений. 

Удовлетворенные ответами командиров, представитель Ставки и командующий фронтом 

внесли в план операции свои последние коррективы и дали соответствующие 
указания. 
Черняховский был предельно собран и сосредоточен. Он понимал: представитель 
Ставки 
экзаменует не только войска, но и его самого. 
На КП вернулись в час ночи. Василевский доложил по ВЧ Сталину о проделанной за 
день 
работе и о своих впечатлениях о Черняховском: "работает много, умело и уверенно.
.." 
Затем высказал беспокойство по поводу срыва графика прибытия войск, боевой 
техники, 
боеприпасов, горючего. 
Уже через сутки начальник тыла фронта почувствовал результаты этих переговоров. 

Эшелоны начали прибывать один за другим. Все же закончить подготовку в сроки не 

удавалось. По предложению представителей Ставки начало операции было перенесено 
на 
23 июня. 
17 июня Василевский был срочно вызван в Москву, а на следующий день на 
совещании 
при Верховном Главнокомандующем еще раз согласовал ввод в сражение танковой 
армии 
Ротмистрова на Оршанско-Борисовском направлении, как на кратчайшем и наиболее 
выгодном по условиям местности для маневра. 
Перед отъездом Василевского из Москвы маршал Жуков обратился к Верховному 
Главнокомандующему с просьбой окончательно решить вопрос о перенесении срока 
наступления для войск 1-го Белорусского фронта на 24 июня, то есть на день 
позже. 
Сталин попросил Василевского высказать свое мнение, предварительно выяснив 
точку 
зрения командующих фронтами. [212] 
Василевский пригласил к аппарату ВЧ Черняховского. 
- Как вы относитесь к тому, что Жуков просит начать наступление 1-го