на рубеж реки Лучесы вводится в прорыв в направлении Лиозно - Богушевск. 
В целях обеспечения успеха на участках прорыва создается превосходство над 
противником: в людях - в 2,2 раза, артиллерии - в 2,3 раза, танках и самоходно-
артиллерийских установках - в 10 раз, самолетах - в 7,7 раза. 
В-третьих, - продолжал Черняховский, - особенность данной операции заключается 
в 
весьма высокой концентрации танков на главных направлениях. Даже 39-я армия, 
имеющая задачу частью сил во взаимодействии с войсками 1-го Прибалтийского 
фронта 
окружить противника в Витебске, танкового или механизированного корпуса для 
создания своей подвижной группы не получит... 
Многих поразила замечательная память Черняховского. Он называл десятки 
населенных 
пунктов, не глядя на схему, перечислял наименования частей и соединений, 
сопоставлял 
цифровые данные, не пользуясь никакими записями. Его решения основывались на 
глубоком знании обстановки и были, пожалуй, единственно правильными, хотя, как 
почувствовали все, и чрезвычайно рискованными. 
Замысел Витебско-Оршанской операции, разработанной Черняховским, был пронизан 
новизной и в равной мере впитал в себя все ценное, что было достигнуто в 
предшествующих операциях, весь обретенный в них боевой опыт. [209] 
Черняховский предусмотрел ввод в сражение танковой армии после прорыва не 
только 
тактического, но и армейского рубежа обороны противника. Ударная сила подвижной 

группы фронта сохранялась для успешных действий в глубине обороны группы армий 
"Центр". 
Ярким свидетельством полководческого искусства Черняховского явилось и его 
решение 
о выделении во второй эшелон фронта лишь подвижных войск вместо общевойсковой 
армии, как это было во многих предыдущих операциях. Все имеющиеся в наличии 
общевойсковые армии предполагалось использовать только по своему прямому 
назначению, то есть для прорыва укреплений противника, в первом эшелоне 
оперативного построения фронта. Успех действий в оперативной глубине вражеской 
обороны обеспечивался бронетанковыми и механизированными войсками, максимально 
сохраненными для этой цели. Их своевременный ввод в сражение обеспечивался, в 
свою 
очередь, общевойсковыми армиями. 
- Какие будут вопросы? - спросил Черняховский. 
- Товарищ командующий, - поднялся один из генералов танковых войск, - танкистам 

в оставшийся срок не успеть оборудовать маршруты и исходные позиции на Лиозно-
Богушевском направлении. 
- Поможем, - пообещал Черняховский. 
- И не совсем ясно, как на Богушевском направлении противник намерен 
распорядиться 
своими оперативными резервами... 
- Чтобы узнать это, нужно немного: взять в плен командующего группой армий 
"Центр", - пошутил Иван Данилович. - Никто другой, кроме фон Буша, вам на этот 
вопрос не ответит. Так, может быть, отложим наступление до тех пор, пока не 
заберем в 
плен фельдмаршала? Если нет возражений, то наступление начнем своевременно. Что 

касается оперативных резервов врага, мы знаем, где они расположены. О том, в 
каком 
направлении они будут выдвигаться, нас немедленно проинформирует воздушная 
разведка. 
- Товарищ командующий, разведданные о противнике в штаб танковой армии 
поступают 
с опозданием. 
- А вы, товарищ генерал, не ждите, что вам все преподнесут в готовом виде. Сами 

должны предвидеть и разгадывать замыслы противника. Что же касается решения, то 
оно 
уже утверждено Ставкой, и, следовательно, быть посему. Мы рассматриваем лишь 
способы его [210] выполнения. Итак, маршалу Ротмистрову надлежит подготовить 
второе 
направление: на Лиозно - Богушевск, Действия танков отработать с каждым 
танкистом. 
Штаб фронта в соответствии с решением командующего разрабатывал план 
предстоящей 
операции, согласовывая действия армий и подвижных соединений. Отдавались 
десятки 
глубоко продуманных приказов и распоряжений, которые доводились до войск через 
штабы всех уровней. Черняховский никогда не забывал, что самое гениальное 
решение 
остается неосуществленной идеей без титанической работы штабов. 
4 июня в штаб фронта приехал представитель Ставки - начальник Генерального 
штаба