и. Мы с генералом П. И. Брайко вышли из 
дома и наблюдали, как в ночном небе повисла «люстра» из светящих авиабомб, 
заискрились разрывы зенитных снарядов. Воздух наполнился гулом самолетов и 
взрывами бомб.
      Тут меня позвали к телефону. Снова звонил генераллейтенант К. Ф. Телегин.
 Голос его был прямотаки ликующий:
      — Поздравляю, Сергей Игнатьевич! Верховный Главнокомандующий приказал 
выделить изооктан и в течение двух суток все горючее привести в соответствие с 
требованиями.
      Конечно, эпизод, о котором я рассказал, был не единственным и, может быть,
 не самым заметным в ходе подготовки к операции. Но он свидетельствует о том, 
как нелегко порой давалось обеспечение боевых частей всем необходимым, как 
важно было все предусмотреть, ничего не упустить, до конца отстаивать то, в чем 
убежден.
      Между тем специалисты авиационного тыла уже завершили подготовку 
передовых аэродромов. И хотя требования строжайшей маскировки, работа ночью, 
жесткий лимит времени сильно осложняли работы, все было сделано, оборудовано, 
укомплектовано без какихлибо скидок: командные пункты, укрытия, столовые, 
жилые помещения.
      Вскоре туда прибыли батальоны аэродромного обслуживания, завезли все 
необходимые материальнотехнические средства, расставили технику, наладили 
связь. Вот уже заняли свои места штабы полков. Побывали здесь и летчики. Они 
изучили подходы, взлетнопосадочные полосы, стоянки и уехали на тыловые 
аэродромы, чтобы позже вернуться сюда уже на боевых самолетах.
      На первом этапе операции основные усилия сосредоточивались на рогачевском 
направлении, где уже в первый день в прорыв должен был войти 9й танковый 
корпус. Он имел задачу захватить на восточном берегу Березины, у Бобруйска, 
узел дорог Титовку и в дальнейшем двигаться на север. Для взаимодействия с этим 
корпусом мы выделили 199ю штурмовую авиационную дивизию под командованием 
полковника Н. С. Виноградова.
      На паричском направлении нашим войскам предстояло после прорыва обороны 
противника перерезать подвижными группами дороги на Бобруйск, а затем двигаться 
в западном направлении. При таком характере боевых действий авиационная 
группировка неизбежно разобщалась, требовалось в ходе сражения выполнять 
сложные маневры для быстрого переноса усилий авиации с рогачевского на слуцкое 
и минское направления. Мы решили включить в подвижные группы своих командиров с 
надежными средствами связи для оперативной постановки дивизиям конкретных задач 
в бою и объективной оценки их действий. Особенно важно было защищать с воздуха 
конницу. Тщательно взвесив боевые возможности частей и соединений, решили 
выделить для этой цели самые боеспособные соединения, отличившиеся в сражениях 
под Сталинградом и Курском, — 2ю гвардейскую и 299ю штурмовые дивизии. 
Прикрывать их должен был 8й истребительный корпус.
      Нашим штабам предстояло составить план перебазирования частей в ходе 
операции. Так, уже на третий день наступления радиус действия штурмовиков был 
на пределе. Значит, для них требовалось готовить посадочные площадки у линии 
фронта или даже сажать их в тылу противника на аэродромы, захватываемые 
подвижными группами. В этом случае переброску людей, имущества, боеприпасов 
надо было осуществлять транспортными самолетами. Для оперативных перевозок 
выделили Ли2 и По2, заранее определили аэродром их базирования и назначили 
сроки сосредоточения на нем необходимого количества боеприпасов, технического и 
другого имущества.
      В те дни я нередко встречался с представителями соединений авиации 
дальнего действия, которые должны были в ночь перед наступлением нанести 
массированный удар по объектам в тактической глубине обороны противника. 
Решение этой задачи требовало четкой организации управления и наведения. 
Оперативную группу АДД возглавлял генерал Н. С. Скрипко. Вместе с ним мы 
распределили цели, согласовали время, высоты и направления налетов, порядок 
взаимного опознавания, оповещения и связи.
      Подготовка операции завершилась однодневным учением с участием командиров 
корпусов, дивизий и их начальников штабов. В ходе его мы окончательно 
отработали и уточнили способы перенацеливания авиации с одного оперативного 
направления на другое, вопросы тактики и управления, тылового обеспечения и 
перебазирования. На учении присутствовали представители командующего ВВС 
генералы И. Л. Туркель и Б. В. Стерлигов.
      Это был завершающий этап всей громадной полуторамесячной работы. 
Наибольшая нагрузка выпала на долю штаба и его начальника генерала П. И. Брайко,
 который пришел к нам незадолго до начала боев под Курском. Генерал Косых стал 
моим заместителем.
      Както в разговоре наедине генерал Брайко признался, что после знакомства 
со мной он пожалел, что попал в нашу армию. Уж очень молодым я показался ему. 
«Наберешься горя с этим юнцом», — подумал он тогда В дальнейшем, однако, мы с 
ним сработались и хорошо понимали друг друга. Петр Игнатьевич был человеком 
твердого характера, требовательным к себе и к подчиненным. Исполнительность у 
него сочеталась с инициативой и находчивостью.
      Готовя штабную игру накануне грандиозного наступления, мы решили придать 
ей дух состязательности, чтобы лучше увидеть, кто и как подготовился к боям. И 
все командиры с какимто особым задором, даже азартом докладывали свои решения. 
В ходе учения удалось выработать единый взгляд на возможные варианты действий. 
Все выявленные недостатки были сразу же устранены О результатах я доложил Г. К. 
Жукову, К. К. Рокоссовскому и А. А. Новикову.
      Было это 19 июня. Примерно в то же время завершилось планир