ующего вооруженными силами союзников В 
делегацию входил командующий стратегической авиацией генерал Карл А. Спаатс; 
представитель от Франции генерал Делатр де Тассиньи прибыл позже. Из остальных 
самолетов высыпали на летное поле корреспонденты. Они стали брать интервью, 
фотографировать. Оркестр грянул марш. Шум, оживление, смех и улыбки. И вся эта 
бурлящая толпа двигалась к трибуне.
      А в это время из последнего самолета выходят представители вермахта 
Кейтель, Штумпф и Фридебург. Они были в какомто темном обмундировании, сами 
тоже какието темные, мрачные. У нас светлое, радостное настроение. А их вид 
был зловещим контрастом. Вижу, они тоже направляются к трибуне. Но их вернули к 
самолету:
      — Ждите там, вам почести не положены!..
      Соколовский тепло приветствовал представителей союзников. Теддер сказал в 
ответ:
      — Я очень рад приветствовать советских маршалов и генералов, а также 
войска Красной Армии. Особенно рад тому, что приветствую их в Берлине. Союзники 
на Западе и Востоке в результате сотрудничества выполнили колоссальную работу.
      Прозвучали гимны. Четко чеканя шаг, прошел почетный караул. Он не был 
отобран из специальных команд и не был переброшен сюда из Москвы на самолетах, 
а составлен из числа солдат, отличившихся в сражении за Берлин, и на груди 
каждого красовались боевые ордена. Наши представители сказали об этом союзникам.

      Теддер и другие гости всматривались в лица солдат, тотчас же переводили 
взгляд на сверкавшие на солнце награды. Могучей, дисциплинированной, высоко 
организованной должна быть армия, если в считанные дни можно отобрать среди 
фронтовиков, едва вышедших из боев, целый батальон для такого почетного караула.

      Гостей пригласили в автомобили, и кавалькада машин отправилась к 
восточной окраине Берлина. Было предусмотрено, чтобы первым ехал комендант 
Берзарин, затем наши гости (с ними — Соколовский), моя машина должна была идти 
замыкающей. Буквально перед самым отправлением колонны в путь, когда уже прошел 
почетный караул, Берзарин сказал, что не хочет ехать в своей машине, и 
предложил мне:
      — Давай я поеду в твоей машине. Сяду на первое сиденье, а ты садись на 
второе.
      Я согласился и волею случая оказался в голове колонны. Мы ехали по пустым 
улицам Берлина По обеим сторонам стояли солдаты охраны. Из подвалов и изза 
заборов выглядывали женщины, старики. Они во все глаза смотрели на союзников и 
представителей вермахта.
      Приехали в Карлхорст. Представителю каждой страны был предоставлен 
коттедж. Здесь же неподалеку, в двухэтажном доме, расположились Г. К. Жуков и 
заместитель наркома иностранных дел А. Я. Вышинский.
      Нам сказали, что через час союзники нанесут визит Жукову и мы тоже должны 
быть на этой церемонии. В комнату внесли меч — подарок Жукову. Георгий 
Константинович встретил делегацию стоя. Здесь же присутствовали А. Я. Вышинский,
 генерал К. Ф. Телегин. Подошли и мы — Берзарин, Казаков, Малинин и я. Теддер, 
Спаатс и Тассиньи поздравили советских представителей с победой и преподнесли 
меч и ключ. Во время короткой беседы было условлено: все делегации соберутся в 
шесть часов, чтобы принять капитуляцию Германии.
      В 18 часов нам сообщили, что церемония отложена на час. Начало ее 
переносилось еще несколько раз. Нам объяснили, что согласовывается текст 
декларации о безоговорочной капитуляции.
      Стемнело. Мы уже разошлись по своим комнатам. Наконец в двенадцатом часу 
ночи нас пригласили в зал на заседание. Все собрались в фойе. Прибыли Жуков, 
Вышинский, Теддер, Спаатс и Тассиньи. Они вошли в зал, за ними последовали 
остальные. Жуков, Вышинский, Теддер, Спаатс и Тассиньи сели за стол президиума 
на возвышении. Вдоль зала стояли еще два длинных стола, за которыми находились 
другие члены делегаций и представители прессы. Мы сидели с правой стороны от 
президиума Корреспондентов в зале набралось полнымполно.
      Поднялся Жуков, в зале мгновенно воцарилась тишина. Торжественным 
властным голосом, отчеканивая каждое слово, он произнес:
      — Мы, представители Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных 
Сил и верховного командования союзных войск, уполномочены правительствами 
антигитлеровской коалиции принять безоговорочную капитуляцию Германии от 
немецкого военного командования.
      Все, как завороженные, смотрели в сторону президиума Сделав некоторую 
паузу, Георгий Константинович, обратившись к коменданту, советскому полковнику 
с красной повязкой на рукаве, рослому и статному офицеру, стоявшему у входа в 
зал, произнес:
      — Ввести немецкую делегацию.
      Полковник козырнул, четко повернулся и печатающим; строевым шагом вышел. 
Было слышно, как он удалялся по пустому коридору. Звуки его шагов затихли, 
потом вдалеке послышались вновь. Звук их становился громче, наконец в дверях 
снова показался комендант. За ним неуверенно вошел Кейтель, в парадном костюме, 
с Железным крестом на шее, с болтающимся моноклем, в коричневых перчатках и с 
кургузым жезлом в руке. Войдя в зал, он театрально поднял правую руку до уровня 
плеча, как это делали фашисты. Этот фальшивый жест совершенно не соответствовал 
ни обстановке, ни тем более положению немецкой делегации. Вслед за Кейтелем в 
зал вошли невысокого роста, полный, с опущенным взглядом, сумрачный 
генералполковник авиации Штумпф, поникший и растерянный адмирал фон Фридебург, 
видимо, какойто секретарь в г