С задания возвратились в сумерках. На КП я застал командира полка, Никандрыча и 

Валю у телефона. По их лицам понял, что никаких вестей о Фигичеве все еще нет. 
Я 
тоже ничем не мог их порадовать.

- Завтра сам полечу! - сказал Виктор Петрович. - И найду Фигичева.

На следующее утро Виктор Петрович действительно решил лететь. Ему понадобился 
ведомый.

- Разрешите мне вас прикрывать? - обратился я к Иванову.

Командира удивило мое предложение.

- Что ж, попробуй. Но ты ведь не привык летать ведомым?

Полетели. Я действительно уже давно не летал в роли ведомого. А эти обязанности 

выполнять не так просто.

Виктор Петрович пилотирует превосходно. То взмывая ввысь, то снижаясь до 
бреющего, он внимательно смотрит, нет ли на земле следов упавшего ИЛа.

И я все время думаю о Фигичеве. Мысленно вижу даже, как он пробирается на 
восток, к Днепру. Если разыщем его, кому-то из нас придется сесть, чтобы 
забрать 
летчика.

Такие случаи уже были. Я читал о них в газете. В дни боев на Халхин-Голе 
истребитель С. И. Грицевец именно так увез из-под носа самураев своего 
командира. За этот подвиг его наградили второй Золотой Звездой Героя Советского 

Союза.

Я сейчас тоже сел бы в тылу у врага. Во имя дружбы, по велению долга и сердца, 
ради плачущей девушки...

Но заднепровская земля не потребовала от меня такого подвига. Мы возвращаемся 
на 
аэродром. Теперь я думаю о Викторе Петровиче. Если на нас вдруг нападут 
"мессершмитты", я буду защищать командира до последнего вздоха.

Открывают огонь вражеские зенитки, но мы обходим их. Это единственная опасность,
 
с которой мы столкнулись в полете.

Домой возвратились в подавленном настроении. Никаких следов Фигичева найти не 
удалось. Неужели погиб? Не хочется мириться с этой мыслью.

У КП показалась Валя. С минуту постояв, она всплеснула руками и, как птица, 
полетела нам навстречу.

- Пришел! Пришел! - радостно кричала она. - Не ранен? - спросил я, когда 
сияющая 
Валентина остановилась перед нами.

- Цел и невредим - по ней видно! - ответил за нее Виктор Петрович.

Фигичева мы застали на КП. Вид у него был бодрый, подтянутый, лицо тщательно 
побрито, бакенбарды аккуратно поправлены.

Фигичев рассказал, что его подбила зенитка и он еле перетянул через Днепр. Сел 
на лешковских песках. Долго бродил по степи, пока нашел нашу пехотную часть, 
оставил там самолет, а сам на попутных машинах добрался до Чаплинки.

- Почему же не сообщил о себе? - строго спросил командир полка.

Оглянувшись - не слушает ли Валя, - Фигичев тихо ответил:

- Не хотел, пусть попереживает, - и звонко рассмеялся.

Мне не понравилось и то, что он сказал, и его смех.

- Вскружил девушке голову и рад? - дружески упрекнул его я.

Затем разговор зашел об ИЛе. Фигичев был недоволен своим переходом на штурмовик.