пунктов, в которых мы останавливались. Но в конце июля и в первой половине 
августа перелеты стали настолько частыми, что мне пришлось отказаться от своего 

намерения.

Немецкие войска стремительно продвигались в направлении Киева. Наш полк, как и 
другие авиачасти, вынужден был отходить на восток вдоль моря. Мы отступали, 
конечно, под прикрытием наземных войск, всеми силами помогая пехотинцам 
сдерживать гитлеровские полчища.

После Котовска полк всего на день задержался на аэродроме у Фрунзевки. Отсюда 
мы 
сделали несколько вылетов на штурмовку и сразу же перебазировались в Березовку. 

Здесь летное поле находилось у самой дороги.

Пока мы стояли вблизи наших границ, почти не видели беженцев, отступающих 
солдат 
рассеянных частей. А у этой дороги...

Медленно продвигаются повозки, запряженные лошадьми, волами. На них навалена 
домашняя утварь, сидят старики, женщины, дети, измученные, опаленные солнцем, 
серые от пыли. Кто-то натянул над собой "цыганский" шатер, и из него 
выглядывают 
ребячьи лица. Стада коров, овец, лошадей, перемешиваясь, разбегаются по дороге. 

Пыль движется тучей, окутывает все. Тракторы тащат по три-четыре комбайна. 
Гудят, безнадежно требуют проезда автомашины.

Стоим, углубившись в лесополосу, чтобы не так обдавало пылью, и смотрим на эту 
печальную реку. Да, мы, наша армия, не смогли сдержать натиск врага. И мы, как 
и 
эти люди, отступаем в надежде на подкрепление, на свежие силы.

Идут бойцы, раненые и здоровые, в ботинках и обмотках, в потных гимнастерках, 
некоторые с котелком на ремне и без винтовки. Скатки шинелей кажутся им грузом. 

За плечами тощий вещевой мешок, в кармане или за обмоткой ложка.

Мы подступили к ним ближе, заговорили:

- Почему без оружия?

- Нет оружия.

- Как так?

- Не выдали. Говорят, не хватает.

Горько слышать и видеть все это.

Вспоминаются страницы "Войны и мира", фильмы о гражданской войне. И приходят 
мысли о большом терпении народа, о могучей силе нашей страны, которая еще не 
всколыхнулась вся, не вздыбилась от ярости.



		Пусть ярость благородная
		Вскипает, как волна,
		Идет война народная,
		Священная война.



Напев этой песни словно слышится в гуле, который стоит над пыльной дорогой.

- Ракета!

От КП взлетела одна, другая ракета. Мы бежим сколько есть сил к машинам. За 
деревьями дробится огненно-красный диск заходящего солнца. А может быть, там 
что-то горит.

Несколько МИГов поднимаются в воздух и сразу же ввязываются в бой.

Вокруг "юнкерсов" вьется целая стая "мессершмиттов". К "юнкерсам" пробиться 
трудно, но любой ценой надо.

Селиверстов полез напролом к ведущему группы "юнкерсов". На него навалились два 

"мессершмитта". Из наших никто не успел поддержать его: преследуем уходящую