Полуторка подвозит каждого прямо к самолету. Спрыгнув на землю, вижу - в кабине 

МИГа возится техник Вахненко. Воздух оглашается ревом мотора, а затем небо 
прошивает нитка трассирующих пуль. В мирное время так пристреливать оружие 
запрещалось.

Выскочив из кабины, техник докладывает, что самолет к полету готов. Вахненко 
прибыл сюда намного раньше меня, хотя вчера, когда все уезжали на отдых, он еще 

оставался на аэродроме. Техник кивает глазами на чехол, расстеленный под крылом,
 
и говорит:

- Подремлите немного, товарищ командир.

Прилечь я отказываюсь. Слова "товарищ командир" сразу напомнили мне о том, что 
я 
замкомэска и на мне лежит ответственность за других.

Светает. Ревут моторы, потрескивают короткие пулеметные очереди. Смотрю на КП, 
не едет ли "эмка", а сам думаю: как отнесется командир полка ко вчерашнему 
случаю, доверит ли боевое задание?

Первой на дороге показалась не легковая машина, а полуторка. Издали заметны 
яркие косынки официанток. Везут завтрак.

...Еще не все летчики допили кофе, как командиры эскадрильи стали созывать их к 

себе. Мне поставлена задача: в паре с младшим лейтенантом Семеновым разведать 
Прут на участке Унгены - Стефанешти и узнать, нет ли там переправ.

Спрашиваю, почему со мной не летят Дьяченко или Довбня, мои постоянные ведомые. 

Укладывая карту в планшет, Атрашкевич тихо, чтобы не слышали другие, отвечает:

- Все-таки Семенов опытней дрался вчера. Ему немцы выдали даже удостоверение с 
печатью.

Лейтенант Семенов, оторвав глаза от планшета, поднимает голову, и я вижу у него 

на подбородке красную продолговатую царапину. Она напоминает след от 
прикосновения раскаленного прутика.

- Пулей задело, - поясняет Атрашкевич.

- Лучше бы он немца припечатал, - замечаю в ответ.

- Стрелял и Семенов. Кто его знает, может, даже удачнее, чем немец.

Взлетаем над просторной, залитой утренним солнцем степью. На высоте полторы 
тысячи метров выравниваю машину. Второй раз лечу на разведку и теперь знаю, что 

эта высота самая выгодная. Она обеспечивает хорошую видимость, возможность 
вести 
бой и маневрировать под огнем зениток.

Подходим к Пруту. С чужого берега навстречу нам потянулись трассы зенитных 
снарядов. Над рекой висит редкая облачность. Идем над нашей стороной. Нам и 
отсюда хорошо видно - пока под нами ни одной переправы.

Разворачиваемся строго на север. Голова как на шарнирах. Не опоздать бы увидеть 

врага.

Слева, на одной высоте с нами, замечаю трех "мессершмиттов". Чуть выше - еще 
двух. Пять! Нужно сразу же решать, что делать. Видит ли их Семенов? Покачиваю 
крыльями и доворотом машины указываю направление, где появились вражеские 
истребители. Семенов отвечает: вижу. Чувствую, что он ждет моего решения. Хотя 
мы равны перед опасностью, но я ведущий, как говорится, "товарищ командир". 
Вспоминается предостережение: "В бой не ввязываться! Разведка, только 
разведка!"

Оглядываюсь - "мессеры" догоняют. Дальше пассивно лететь нельзя. Собьют! 
Разворачиваюсь. Семенов идет за мной. Те двое, что над нами, тоже отходят в 
сторону, очевидно для атаки. Но я вижу сейчас только ведущего первой тройки. Он 

несется мне навстречу. Что-то лютое пробуждается во мне при виде вражеских 
самолетов с желтыми коками.

Изменяю угол атаки винта, даю полный газ, и мой МИГ устремляется вперед. Резкое