рвые 3 месяца, действуя весьма разнородными силами.
 В фашистской армии в начальный период войны собственно испанцев, даже вместе с 
марокканцами и уголовниками из Иностранного Легиона, было немного – 90 тыс. А 
фашистов из других стран воевало: немцев – 50 тыс. (главком – полковник 
Варлимонт), итальянцев – 150 тыс., 20 тыс. португальцев и т. д. Особенно 
обнаглев после Мюнхена, они даже форму порой не меняли. И это были уже 
сколоченные, кадровые части. У итальянцев был боевой опыт Абиссинии, для них и 
немцев Первая Мировая закончилась не так уж и давно. Немцы и итальянцы не 
страдали комплексами по поводу «нейтралитета» и «невмешательства», и сотни 
тысяч их солдат и офицеров набирались в Испании боевого опыта.
 Республиканские отряды и колонны Народной милиции не могли сдержать удар армий 
фашистского блока. Испанцы не имели тогда единого командования и снабжения, а 
решения об атаке иногда принимались в частях голосованием.
 Но дело-то было не в том, что какое-то очередное законное правительство 
свергают с иностранной помощью генералы-путчисты. Мало ли таких эпизодов было в 
истории? На всякий чих не наздравствуешься.
 Дело было в том, что Советское правительство каким-то чудом узнало, что всему 
миру рано или поздно придётся воевать с фашизмом, хочет этого Запад или не 
хочет. И в этом случае чем раньше, тем, естественно, лучше. А уж как Советское 
правительство это узнало ещё в 1936 г., загадка до сих пор. Никто не знал, а 
оно знало. Это качество, кстати, называется «прозорливостью».
 Вот поэтому, пока в учебных центрах в Арчене и Альбасете советские инструкторы 
обучали испанцев и интербригадовцев обращению с советской техникой, советским 
наводчикам и пилотам пришлось ловить в перекрестия прицелов итальянские 
«ансальдо», «капрони» и «фиаты», немецкие Т-1, «хейнкели» и «юнкерсы». Но, как 
говорится, «об этом не сообщалось».

 Первый бой, первая рота, первый танкист

 Даже знающие люди иногда считают, что там были только советники. Ну да, были и 
советники. Из 59 Героев Советского Союза за испанскую кампанию (начиная с Указа 
от 31 декабря 1936 г.) советников было двое: Батов – советник-общевойсковик и 
Смушкевич – советник-лётчик. Остальные – лётчики, танкисты, артиллеристы, 
подводники. 19 из 59 – посмертно. А воевали ещё и кавалеристы, связисты, 
зенитчики, разведчики, диверсанты, вообще все специалисты, какие и должны быть 
в действующей армии. Были и инженеры, организаторы оружейного производства, 
судостроители, естественно, медики и многие, многие другие. Да и советники … 
вот цитата из воспоминаний советника:

  «Увидев, что расчёт ближайшего орудия лишился командира и наводчика, я 
бросился к артиллеристам и помог открыть огонь … несколько танков загорелись … 
атака врага захлебнулась … разносторонняя подготовка общевойсковых командиров 
Красной Армии способствовала выполнению самых разнообразных военных 
обязанностей» .

 Среди этих «разнообразных военных обязанностей» наиболее известны действия 
наших танкистов и лётчиков. В оборонительных сражениях осени 1936 – зимы 1937 
года советские танковые бригады и батальоны сыграли важную роль. Часто 
упоминаются оборона Мадрида, бои танкового батальона М. П. Петрова в районе 
Лас-Росас и Махадаонда, штурм стратегически важной высоты Пингаррон. Поведение 
советских солдат и офицеров, называвшихся тогда «советниками» или 
«добровольцами-интернационалистами», служило примером антифашистам. Не 
редкостью были случаи, когда экипажи подбитых танков шли в бой со снятыми с 
танков пулемётами.
 Время было выиграно. В республиканскую армию начали поступать обученные 
советскими инструкторами испанские экипажи.
 Впрочем, оставим. Кому это сейчас интересно? Но запомним дату – 29 октября 
1936 г. и имя – Поль Матиссович Арман.

 Командир первой эскадрильи

 Листаю рассыпающиеся страницы дальше. Вот газетное сообщение об операции 28 
октября 1936 г.:

  «… правительственные самолёты … сделали наиболее успешную бомбардировку за 
всё время войны. Эскадрилья правительственных самолётов … появилась над 
аэродромом в Талавере … и сбросила бомбы, которыми разбиты 15 самолётов 
мятежников» .

 Кто же составлял экипажи? Вот командир одного из них:  «черноволосый 
коренастый человек весело назвал своё имя: – Халиль Экрем! – И тут же 
расхохотался. Поясняя, добавил по-русски: – Турок!» 
 Халиль Экрем, он же командир звена авиашколы в Тамбове Волкан Семёнович 
Горанов стал в 1936 г. Героем Советского Союза. А звали его по-настоящему Захар 
Захариев. Много позже он – генерал-полковник, заместитель министра обороны 
Народной Республики Болгарии. Впрочем, экипаж был интернациональный, русские 
были в меньшинстве: всего двое, а остальные – этот самый «турок», трое испанцев 
и автор воспоминаний, украинец Кузьма Терентьевич Деменчук. Один из русских – 
Иванов – бывший белогвардеец, фамилия, видимо, ненастоящая. Он храбро воевал 
плечом к плечу с советскими и много позже погиб во Франции, в маки.
 Так значит, 28 октября 1936 года? Да нет, пожалуй. Всё-таки экипажи смешанные, 
самолёты – «по