едопущение флота 
противника к петербургским подступам. Для этого Финский залив и все подходы к 
нему в Первую мировую войну перегораживались минными заграждениями. Но мины 
можно снять. Поэтому главной задачей Балтийского флота было недопущение прорыва 
этих минных позиций – его корабли должны были топить корабли противника при 
попытке ими снять мины.
 Но царю было проще. Если вы взглянете на карту Российской Империи, то увидите, 
что северный берег Финского залива – это Финляндия, входившая тогда в состав 
Российской империи, а южный берег – это имперская Прибалтика. Балтийский флот 
был везде дома, по обоим берегам залива стояли его береговые батареи, 
прикрывавшие минные поля и не дававшие вражеским кораблям пройти мимо них к 
Петербургу.
 Ещё за день до объявления Первой мировой вице-адмирал Эссен, командующий 
Балтфлотом, на линии Таллин-Хельсинки (Центральная позиция) выставил более трёх 
тысяч мин, затем их количество было доведено до 8 тысяч, с финского и 
эстонского берегов позицию защищали 25 береговых батарей, на которых было 60 
только 305-мм мощнейших орудий, стрелявших снарядами весом в полтонны. Поэтому 
за всю войну немцы практически не делали серьёзных попыток прорваться к 
Петрограду.
 Но ведь в СССР после Революции от этого ничего не осталось. Южный берег почти 
весь был у Эстонии, а от финской границы можно было обстреливать Ленинград из 
полевых орудий. Мины, конечно, можно было поставить, но не защищённые с берега, 
они были бы моментально сняты. Положение и Ленинграда, и СССР по своей 
беззащитности было трагическим.

 Диалог с идиотами

 Гитлер в «Майн Кампф» не скрывал, что рейх будет построен на территориях СССР. 
Поэтому, когда 12 марта 1938 года Германия присоединила Австрию, для СССР это 
был первый звонок. И в апреле 1938 года финскому правительству тайно поступили 
первые советские предложения. СССР просил Финляндию гарантировать, что она 
окажет сопротивление немцам в случае нападения на Финляндию, для чего Советский 
Союз предлагал свои войска, флот и оружие. Финны отказались от этого.
 СССР искал варианты. К осени он уже не предлагал прямого договора, не 
предлагал войск, а лишь просил договор о защите берегов Финляндии Балтфлотом, 
если Финляндия подвергнется нападению немцев. Финны отказались и даже не 
пытались продолжить переговоры. А между тем Англия и Франция уже предали 
Чехословакию и СССР в Мюнхене. Союзник СССР – Франция отказалась защищать 
Чехословакию, второй союзник – сама Чехословакия – сдала немцам Судетскую 
область без выстрела. Стало ясно, что для Запада все эти договоры не более чем 
бумажка. Для защиты Ленинграда требовалось что-то более реальное, требовался 
расчёт только на собственные силы.
 В октябре 1938 года СССР предложил финнам помощь в постройке военной базы на 
финском острове Гогланд в Финском заливе и права, если Финляндия не справится с 
обороной этого острова, оборонять его. Финны отказались.
 Тогда Советский Союз попросил у Финляндии в аренду на 30 лет четыре маленьких 
острова в Финском заливе. Финны отказались.
 Тогда СССР попросил обменять их на свою территорию. На этом этапе о 
переговорах узнал бывший храбрый (орден Святого Георгия) генерал русской армии, 
а к тому времени главнокомандующий финской армией, маршал Маннергейм. Он 
немедленно предложил финскому правительству обменять не только запрошенные 
острова, но и территорию Карельского перешейка, о которой советская сторона 
даже не вспоминала. Это говорит о том, насколько понятны с военной точки зрения 
были просьбы Советского Союза. Насколько глупы были последующие утверждения о 
том, что СССР, якобы, хотел «захватить» Финляндию.
 В марте 1939 года Германия со своим союзником Польшей полностью оккупировала 
Чехословакию. В этих условиях у Советского Союза практически сформулировались 
окончательные предложения Финляндии: сдать ему в аренду на 30 лет участок земли 
на мысе Ханко (у входа в Финский залив) и обменять с выгодой финскую территорию 
Карельского перешейка (до оборонительной линии Маннергейма) на значительно 
большую территорию СССР. Причём, именно мыс Ханко был главной просьбой. И это 
видно по переговорам.
 Когда финны вроде бы согласились передвинуть границу на Карельском перешейке 
не на просимые 20—70 км., а лишь на 10 и обменять эту территорию на советскую, 
то в ответ получили:  «предложение не приемлемо, но подлежит повторному 
рассмотрению» , – а на языке дипломатов, не решивших главный вопрос, такой 
ответ является согласием. Но в вопросе о военной базе на мысе Ханко советская 
сторона по понятным причинам была принципиальна и искала мыслимые и немыслимые 
варианты. Характерно то, что если даже с Германией переговоры вёл Молотов, то с 
финской делегацией переговаривал лично Сталин. Чего он только ни предлагал! Мы 
не будем говорить об экономической стороне, о размерах компенсаций, о ценах во 
взаимной торго