о подтягивать более крупные резервы  (стр. 326).
  … переброска войск с Дальнего Востока и из других отдалённых районов в силу 
ряда причин задерживалась  (стр. 327).
  … нужно ещё не менее двух армий и хотя бы двести танков  (стр. 339).
  … позвонил Верховному Главнокомандующему и, доложив обстановку, просил его 
дать приказ о подчинении Западному фронту 1-й ударной и 10-й армий  (вновь 
сформированных – Ю.М.) (стр. 346).
  … Западный фронт с 1 по 15 ноября получил в качестве пополнения 100 тыс. 
бойцов и офицеров, 300 танков, 2 тыс. орудий»  (стр. 336).

 И ни малейшей творческой попытки ударить по немцам самому, нанести им 
поражение, попытаться хотя бы какую-то часть их окружить, уничтожить, пленить. 
И мысли нет проявить свою волю полководца, инициативу. Более того, спустя 
столько лет даже в мемуарах он пытается высмеять инициативу Сталина:

  «– Мы с Шапошниковым – позвонил Жукову Сталин – считаем, что нужно сорвать 
готовящиеся удары противника своими упреждающими контрударами. Один контрудар 
надо нанести в районе Волоколамска, другой – из района Серпухова во фланг 4-й 
армии немцев. Видимо, там собираются крупные силы, чтобы ударить на Москву.
 – Какими же силами мы будем наносить эти контрудары? Западный фронт свободных 
сил не имеет. У нас есть силы только для обороны.
 – В районе Волоколамска используйте правофланговые соединения армии 
Рокоссовского, танковую дивизию и кавкорпус Доватора. В районе Серпухова 
используйте кавкорпус Белова, танковую дивизию Гетмана и часть сил 49-й армии.
 – Этого делать сейчас нельзя. Мы не можем бросать на контрудары, успех которых 
сомнителен, последние резервы фронта. Нам нечем будет подкрепить оборону войск 
армий, когда противник перейдёт в наступление своими ударными группировками.
 – Ваш фронт имеет шесть армий. Разве этого мало?
 – Но ведь линия обороны войск Западного фронта сильно растянулась, с изгибами 
она достигла в настоящее время более 600 километров. У нас очень мало резервов 
в глубине, особенно в центре фронта».

 Далее Жуков пишет:

  «Часа через два штаб фронта дал приказ командующим 16-й и 49-й армиями и 
командирам соединений о проведении контрударов, о чём мы и доложили в Ставку. 
Однако эти контрудары, где главным образом действовала конница, не дали тех 
положительных результатов, которых ожидал Верховный. Враг был достаточно силён, 
а его наступательный пыл ещё не охладел». 

 Заметьте – у самого Жукова не было даже попытки обдумать как нанести врагу 
урон ударами во фланг по приказу Сталина. Штаб бумагу подготовил, Жуков как 
командующий фронтом эту бумагу подписал, а там пусть Рокоссовский сам 
разбирается как эту бумагу исполнять.
 И спустя десятилетия Рокоссовский подобные полководческие таланты не забыл. 
Правда он фамилию Жукова прямо не называет, но всё же об этих приказах с обидой 
пишет:

 «Не могу умолчать о том, что как в начале войны, так и в Московской битве 
вышестоящие инстанции не так уж редко не считались ни со временем, ни с силами, 
которым они отдавали распоряжения и приказы. Часто такие приказы и распоряжения 
не соответствовали сложившейся на фронте к моменту получения их войсками 
обстановке, нередко в них излагалось желание, не подкреплённое возможностями 
войск.
 Походило это на стремление обеспечить себя (кто отдавал такой приказ) от 
возможных неприятностей свыше. В случае чего обвинялись войска, не сумевшие 
якобы выполнить приказ, а «волевой» документ оставался для оправдательной 
справки у начальника или его штаба. Сколько горя приносили войскам эти 
«волевые» приказы, сколько неоправданных потерь было понесено!»

 Вы можете сказать, что это Рокоссовский о Сталине пишет. Нет! Сталину не нужно 
было  «обеспечивать себя от возможных неприятностей свыше». 
 А сам Жуков, по поводу данной конкретной попытки Сталина заставить его воевать 
думаючи, злорадно пишет:

  «Вражеские войска с утра 16 ноября начали стремительно развивать наступление 
на Клин. Резервов в этом районе у нас не оказалось, так как они, по приказу 
Сталина были брошены в район Волоколамска для нанесения контрудара, где и были 
скованы противником». 

 Даже не верится, что это писал маршал, ведь атакующие войска не могут быть 
скованными, их всегда можно вывести из атаки и перебросить в другое место. 
Сковываются те, по которым наносят контрудар, в данном случае Ставка 
контрударом сковала войска немцев. Но уж очень хочется Жукову показать какой он 
был всепредвидящий и умный и какие глупости творил Сталин, когда не слушался 
Жукова.
 Как уже писалось, Сталин послушал бы любое предложение Жукова, согласился бы с 
его полководческими замыслами, если бы они у Жукова были. Но в 1941 году он был 
творческий ноль. Если не верите мне, то я ещё процитирую Рокоссовского.

  «Сложность заключалась ещё и в том, что мне была непонятна основная цель 
действий войск Западного фронта. Генералиссимус Суворов поддерживался хорошего 
правила, согласно которому „каждый солдат должен знать свой манёвр“. И мне, 
командующему армией, хотелось тоже знать общую задачу фронта и место армии в