одили, 
главным образом, советские маршалы и руководители Красной Армии. Обвинительный 
акт был подготовлен Военным советом, обвинителем выступал Андрей Вышинский.
 Тухачевский вместе с другими участниками заговора был арестован вечером 4 июня 
1937 года. После безуспешной попытки покончить жизнь самоубийством, он предстал 
перед судом в 10 часов утра 11 июня; суд закончился в десять часов вечера того 
же дня. Согласно сообщению ТАСС от 11 июня, все обвиняемые признали свою вину. 
Никаких других подробностей дела фактически не было опубликовано. Вышинскому на 
чтение обвинительного заключения потребовалось едва ли двадцать минут. Он 
требовал изгнать обвиняемых из Красной Армии и приговорить их к смертной казни 
через расстрел. По приказанию Сталина командой, наряжённой для расстрела, 
командовал маршал Блюхер (который сам пал жертвой одной из более поздних 
чисток). Из состава трибунала ныне живы только Ворошилов и Будённый.
 Большую часть суммы в три миллиона рублей, выплаченных нам русскими, пришлось 
уничтожить лично мне самому, так как вся эта сумма состояла из купюр высокого 
достоинства, номера которых, очевидно, были переписаны ГПУ. Всякий раз, когда 
какой-либо из наших агентов пытался использовать их на территории Советского 
Союза, его арестовывали в удивительно короткое время».


 Заговор был!

 Прежде всего нужно задать себе вопрос – а не врёт ли Шелленберг? Врёт, конечно,
 но важно определить – в чём он врёт? Он фат, из его мемуаров это просто 
выпирает, он не пропускает случая показать себя этаким интеллектуалом. Поэтому 
на все его «анализы» и описания своей роли можно не обращать внимания.
 Нам ведь важен главный вопрос – документы о заговоре Тухачевского были 
подлинными или их подготовил сам Гейдрих?
 Вот здесь Шелленберг соврать не мог. Он был осуждён на 6 лет, но по болезни 
вышел из тюрьмы даже раньше срока – в начале 1951 г. Написал мемуары и умер в 
1952 г. Когда он их писал, то знал, что любой их издатель рискует, если он, 
автор, извратит факты так, что будет уличён в клевете на кого-либо, ведь 
издатель издавал мемуары заправилы Рейха, а ненависть к фашистской Германии 
была ещё очень высока.
 Напиши он, что, дескать, мы с Гейдрихом изучили список советских генералов, 
отобрали самых талантливых, составили схему заговора, придумали темы бесед 
Тухачевского с Бломбергом, да ещё и восстановили по датам, когда они могли 
встречаться, и т. д. – то есть, соври об этих документах и событиях, – а в 
Советском Союзе опубликовали бы подлинные документы, полученные СССР, и 
издатель оказался бы фашистским прихвостнем, распространяющим фашистскую 
клевету.
 Поэтому заметьте, Шелленберг в своих мемуарах о фальсификации упоминает, но 
при этом дважды подчёркивает, что в основе досье лежали подлинные документы о 
заговоре военных в СССР.
 Посмотрите с какой тайной они извлекали эти документы из архивов генштаба – 
если документы сфальсифицированы, то зачем это описывать?.. Но вспомним, что 
первоначально-то с помощью этих документов Гитлер собирался убрать своих 
генералов и извлекал он их тайно, чтобы не дать им подготовиться. Ведь если 
заговора не было, то что тогда Гейдрих изъял в генштабе? О чём немецкие 
генералы могли  «предупредить» Тухачевского?
 Сыграли свою роль эти документы в раскрытии заговора? Вероятнее всего. Ведь 
арестованные ещё в 1936 г. Путна и Примаков ни в чём не признавались именно до 
поступления этих документов в Союз. А потом выдали всех остальных подсудимых 
процесса, которые признавались чуть ли не в день ареста.
 Как доказательства на суде эти документы не использовались, так как получены 
были от врага, т. е. для суда они не могли быть достоверным доказательством, но 
они использовались для получения признания от подозреваемых.
 И не было никаких пыток, все уличённые признавались быстро потому, что 58-я 
статья за одно и то же преступление предусматривала три разных наказания, 
которые в каждом конкретном случае определяло политическое руководство страны, 
а суд его назначал виновным. По ст. 58 УК РСФСР за контрреволюционное 
преступление можно было получить расстрел, но если Политбюро политическую 
обстановку считает не страшной, а подсудимого способным исправиться, то можно 
было получить срок не ниже трёх лет, а если Политбюро оценивало обстановку, как 
вообще спокойную, то осуждённого могли просто лишить гражданства и выслать за 
границу. Даже за участие в вооружённом восстании.
 Поэтому чистосердечное признание давало подсудимым надежды на сравнительно 
мягкий приговор и Тухачевский с подельщиками спешили признаться один впереди 
другого.
 Так что и эта концепция В. Резуна не верна – заговор был и уничтожены были не 
просто тупые генералы, а предатели.
 Следует также оговорить, почему Шелленберг считал выдачу Тухачевского и 
заговорщиков Сталину  «самым роковым решением». Дело в том, что в 1937 г. немцы 
считали, что военные во главе страны более опасны с точки зрения будущей войны, 
чем штатский Сталин. И только с началом войны и, особенно, к её концу поняли, 
как просчитались. Шелленберг описывает сколь