инструментом борьбы. Здесь бездумный полководец своими маневрами может нанести 
ущерб стратегическим интересам. Стратегом Манштейн был посредственным, и его 
желание отдать Красной Армии очередные территории, чтобы сосредоточить силы для 
очередного удара, часто входило в противоречие со стратегическими интересами и 
приводило к спорам с Гитлером, которые закончились смещением Манштейна с поста 
главнокомандующего группой армий, когда Манштейн доманеврировал от Сталинграда 
до Карпат.

 Сольцы

 Авантюра – это предприятие, связанное с риском и с надеждой на случай, 
следовательно, авантюрист – это человек, охотно идущий на риск в надежде на 
Фортуну, на слепую удачу.
 В этом смысле нам повезло: кем-кем, но авантюристом Манштейн был безусловно. 
Достаточно сказать, что  «лучший оперативный ум»  Германии был первым из 
немецких генералов, кто попал в той войне в «котел», да так, что вынужден был 
из него бежать, бросая тяжелое оружие.
 С началом нападения на СССР Манштейн командовал 56-м танковым корпусом в 4-й 
танковой группе Геппнера, действовавшей в направлении Ленинграда. С первого дня 
войны, сломив сопротивление наших войск прикрытия на границе, он рванул вперед 
и все у него получалось, Фортуна о нем заботилась.
 Но 15 июля его корпус попал в окружение под городом Сольцы Новгородской 
области, да так плотно, что снабжение корпуса пришлось начать по воздуху, а для 
деблокады снять с других участков фронта мотопехотную дивизию СС «Мертвая 
голова», 1-ю и 21-ю пехотные дивизии 16-й полевой армии и бросить Манштейну на 
выручку.
 Когда Манштейн вырвался, ему из Берлина дали втык не столько зато, что он 
попал в окружение, сколько за то, что в связи с этим нашим войскам в руки 
попала совершенно секретная инструкция (наставление) к химическим минометам, 
которую немедленно огласило московское радио. Манштейн оправдывался:  
«Противник захватил наставление, конечно, не у передовых частей, а в обозе, 
когда он занял наши коммуникации. Это всегда может случиться с танковым 
корпусом, находящимся далеко впереди фронта своих войск»  [328].
 Побойся Бога! С каких это пор совершенно секретные наставления о применении 
отравляющих веществ, способные вызвать международный скандал, перевозятся в 
обозе? Небось не подковы. Такие наставления хранятся в штабах, и надо прямо 
писать: штабы 56-го корпуса бежали с такой скоростью, что им некогда было 
захватить или хотя бы сжечь эти наставления.
 А случилось вот что. Фортуна Манштейна всегда держалась на двух его удачах – 
на организационной и технической слабости наших войск и на своевременной помощи 
начальства. (Кстати, храбрость наших войск Манштейн подчеркивает, отдадим ему 
должное). А в данном случае, к его несчастью, в командование Северо-Западным 
направлением 10 июля вступил маршал К.Е. Ворошилов. Он и организовал Манштейну 
маневренную войну. Но вторая удача Манштейна под Сольцами пока не подвела – 
начальство бросило свободные силы и выручило его. Сам он пишет:  «3-й 
моторизованной дивизии удалось оторваться от противника, только отбив 17 атак»  
[329]. Надеюсь, читатели понимают, что означает деликатное слово «оторваться» в 
сочетании с отбитием 17 атак? Это значит, что когда дивизия (в составе корпуса) 
побежала, советские войска за ней упорно гнались. С таким сопровождением она 
должна была убежать достаточно далеко.
 Действительно, Манштейн деловито пишет:  «Фронт корпуса, направленный на 
восток и северо-восток и проходивший примерно на рубеже города Дно, вновь был 
восстановлен. 8-я танковая дивизия была сменена дивизией СС и получила короткий 
отдых»  [330].
 От города Сольцы до города Дно по карте по прямой 40 км. Неплохо пробежался на 
запад 56-й танковый корпус!

 Севастополь

 Следующей авантюрой следует считать действия Манштейна в Крыму осенью 1941 г. 
и в зиму 1942 г. Заняв и полностью очистив от наших войск Крым, Манштейн решил 
взять и Севастополь. Сил у него для этого не было, но ему очень хотелось и 
очень уж он верил в удачу. Дело в том, что по старым немецким традициям, как 
пишет сам Манштейн, звание фельдмаршала давалось либо за самостоятельное 
проведение целой военной кампании, либо за взятие крепости. Манштейн несколько 
презрительно отозвался о тех, кого Гитлер скопом произвел в фельдмаршалы за 
войну с Францией. Из тех генералов никто старых требований к фельдмаршалам не 
выполнил. А Манштейну как раз подвернулась крепость Севастополь, и он полез на 
нее в надежде на Фортуну и только на нее. Дело в том, что когда летом 1942 г. 
он все же взял Севастополь, для этого ему в помощь стянули чуть ли не всю 
осадную артиллерию Германии и чуть ли не вдвое увеличили численность, войск. Да 
и после этого он штурмовал Севастополь полтора месяца и взял его, понеся 
тяжелейшие потери. Но осенью 1941 г. у него подобных сил для штурма и близко не 
было.
 Тем не менее он собрал с Крымского полуострова под Севастополь все, что мог. 
Керченский полуостров Крыма защищал армейский корпус генерала Шпонека, Манштейн 
оставил ему всего одну дивизию. Согнал под ДОТы Севастополя крымских татар и 
румын. И начал штурм.
 А в это время наши войска высаживают десанты под Керчью. Единственная дивизия 
немцев не может их удержать, Шпонек просит разрешения отойти. Манштейн