| |
ЦК ВКП(б) и СНК СССР не оставили без внимания тревожные сообщения с
мест. Наркомату обороны дано было указание в Киевском особом военном округе
развернуть фронтовое управление Юго-Западного фронта. Для развертывания
такого же управления Южного фронта отбыла опергруппа во главе с генералом
армии И. В. Тюленевым. Начальником штаба к нему назначили работавшего в
штабе КОВО очень способного генерала А. И. Антонова, быстро выдвинувшегося в
период войны и в конце ее ставшего начальником Генштаба. К западным границам
перебрасывались пять армий: 16, 19, 20, 21 и 22-я. Из командующих этих армий
наиболее отличился потом командарм-19 И. С. Конев (ныне Маршал Советского
Союза). Принимались и другие неотложные меры. Например, в том же КОВО срочно
формировалось пять мехкорпусов. Общая направленность работы была такой: не
делать непосредственно в приграничной зоне ничего, что могло бы
спровоцировать фашистов или как-то ускорить их выступление против нас;
осуществлять мероприятия, необходимые для укрепления обороноспособности
страны, но не поддающиеся учету со стороны немецкой разведки. В этом духе
наркомат обороны инструктировался свыше. Естественно, что такую же линию,
соответствовавшую государственной политике в целом, проводил и сам наркомат.
У читателя может возникнуть вопрос, было ли наше руководство убеждено,
что летом 1941 года удастся избежать войны и, значит, выиграть время хотя бы
доследующей весны? Мне об этом тогда ничего не говорили. Однако из своих
наблюдений я вынес личное впечатление, что наше руководство колебалось. С
одной стороны, оно получало тревожную информацию. С другой стороны, видело,
что СССР к отпору агрессии еще не вполне готов. Если за последние два года
численность наших Вооруженных Сил возросла в два с половиной раза, то боевой
техники было недостаточно. К тому же она частично устарела. Все мы
стремились повлиять на ход событий, переломить его в нашу пользу и оттянуть
конфликт. Но положение сложилось такое, что добиться этого не удалось. \207\
Следует сказать и о другом. Поскольку в самом начале войны Англия и США
стали нашими союзниками по антигитлеровской коалиции, большинство лиц,
критически рассуждающих ныне о тогдашних решениях нашего руководства,
машинально оценивает их лишь в плане советско-германской войны и тем самым
допускает ошибку. Ситуация же весной 1941 года была чрезвычайно сложной. В
то время не существовало уверенности, что не возникнет антисоветской
коалиции капиталистических держав в составе, скажем, Германии, Японии,
Англии и США. Гитлер отказался в 1940 году от высадки армии в Англии.
Почему? Сил не хватило? Решил разделаться с ней попозже? Или, может, велись
тайные переговоры о едином антисоветском фронте? Было бы преступным
легкомыслием не взвешивать всех возможных вариантов. Ведь от правильного
выбора политики зависело благополучие СССР. Где возникнут фронты? Где
сосредоточивать силы? Только у западной границы? Или возможна война и на
южной границе? А каково будет положение на Дальнем Востоке? Это многообразие
путей возможных действий при отсутствии твердой гарантии, что в данном
случае удастся сразу нащупать самый правильный путь, дополнительно осложняло
обстановку.
Мы поступали исходя из указаний ЦК ВКП(б) и СНК СССР. Генеральный штаб
весной 1941 года разработал план обороны государственной границы на год.
План определял проведение мобилизации и развертывания Вооруженных Сил в
случае войны. Предусматривалось иметь 170 дивизий и свыше половины наличных
танков, самолетов и орудий для обороны западной границы. В мае и июне в
округах и войсковых штабах проводились большие мобилизационные мероприятия.
Так, в начале июня свыше 750 тысяч человек приписного состава были вызваны в
воинские части, а около 40 тысяч направлены в укрепрайоны. Со второй
половины мая некоторые дивизии и корпуса приграничных военных округов
перегруппировались ближе к границе. В этот же период началось выдвижение
войск из внутренних округов в пограничные. Принимались, далее, меры по
ускорению строительства укрепленных районов и было дано указание о
строительстве фронтовых командных пунктов.
Наркомату обороны к исходу 21 июня стала ясной неизбежность нападения
фашистской Германии на СССР в следующие сутки. Нужно было побыстрее
оповестить войска и вывести их из-под удара, перебазировать авиацию на
запасные \208\ аэродромы, занять войсками первого эшелона рубежи, выгодные
для отражения агрессора, начать вывод в соответствующие районы вторых
эшелонов и резервов, а также вывести в намеченные районы окружные и
войсковые штабы, наладив управление войсками. Следовало предпринять еще ряд
неотложных мероприятий по повышению боевой готовности войск. К сожалению, в
оставшиеся до начала войны 5-6 часов Наркомат обороны и Генеральный штаб не
сумели решить этой задачи. Только в 00.30 минут 22 июня из Москвы была
передана в округа директива о приведении войск в боевую готовность. Пока
директива писалась в Москве и отправлялась в войска, прошло много времени, и
началась война. Лишь нарком Военно-Морского Флота, его штаб и командование
Одесского военного округа поступили более оперативно, отдав краткое
распоряжение флотам и войскам по телефону и телеграфу. Поэтому
Военно-Морской Флот, а также войска Одесского военного округа, как я
упоминал выше, были приведены в боевую готовность и в первый день войны не
понесли серьезных потерь. Запоздалое оповещение округов и войск поставило
приграничные округа в невыгодные, тяжелые условия, и в конечном счете
явилось одной из причин наших неудач в начальный период Великой
Отечественной войны. \209\
ВЕЛИКОЕ ИСПЫТАНИЕ
|
|
