должны были нанести по захватчикам крепкий удар и  разгромить  главные  силы
немецкой группы армий "Центр", а также основательно потрепать  группу  армий
"Юг". Успех дела зависел, в частности,  от  того,  сможет  ли  группа  армий
"Север" помочь своему соседу или же будет вынуждена употребить  все  резервы
на  поддержку  соединений,  которые  втянутся  в  сражение   под   Мгой.   И
естественно, что Ставка снова дала нам задание  сковать  армии  Кюхлера.  По
сведениям  разведки,  на  участке  от   Ораниенбаума   до   Синявина   немцы
сконцентрировали 19 дивизий. Это число соответственно возрастало, \344\ если
двигаться от Мги к югу, вдоль Волхова, или к северу, по Карелии. А  в  целом
Кюхлер, с  учетом  его  резервов  и  войск,  расквартированных  на  временно
оккупированной советской территории в тыловой зоне его группы армий, мог при
необходимости рассчитывать на десятки дивизий.
     Сковать такую армаду, превратив наш север и северо-запад  в  поле  боя,
существенно помогающее нашим фронтам в срыве фашистского плана "Цитадель", -
задача нелегкая и сложная. Поскольку Карельский фронт пока  не  мог  активно
участвовать в этом деле, осуществление замысла ложилось  на  ленинградцев  и
волховчан. А магнитом, притягивающим к себе вражеские войска,  опять  должна
была стать зона Мги.
     "Каковы шансы на успех?" - спросил меня Сталин. Позднее  я  узнал,  что
тот же вопрос он задал также Говорову и получил от  него  ответ,  сходный  с
моим: если будет создан необходимый перевес  в  силах,  операция  закончится
успешно. Но для создания такого перевеса Ставка  не  могла  дать  войска  из
резервов, подготовленных для развития прорыва в центре  советско-германского
фронта. И Верховный главнокомандующий в  разговоре  со  мной  подчеркнул  на
прощание еще раз:
     "Главное для  вас  -  не  захват  территории,  а  уничтожение  немецких
дивизий!"
     К решению задачи привлекались две армии: 8-я армия Волховского фронта и
67-я армия Ленинградского фронта. Первая наступала с востока  на  запад,  от
Воронова на Мгу. Вторая - тоже на Мгу, но уже с севера на юг,  от  Синявина.
Таким  образом.  сходящийся  удар  двух  фронтов  был  нацелен  на   позиции
противника  под  Ленинградом.  Этот  удар  носил  упреждающий  характер.  Он
вынуждал фашистов вместо наступления заниматься обороной.
     Наша авиационно-артиллерийская подготовка носила на этот раз  необычный
характер. Учитывая, что сложное инженерное сооружение восстановить за сутки,
да еще под огнем, трудно, мы не  торопились  и  методично  разрушали  полосу
обороны противника, растянув подготовку на долгие часы. Только  после  этого
пехота поднялась в атаку. Так рано утром 22 июля началась Мгинская операция,
длившаяся месяц.
     Первая неделя боев представляла собой как бы продолжение  осуществления
плана "мельница" с более  активными  боевыми  действиями  наших  пехотинцев.
Авиация ближнего действия  и  артиллерия  уничтожали  гитлеровские  заслоны.
Фашистское  командование  старалось  сохранить  прежнее  соотношение  сил  и
средств обеих сторон и стало подбрасывать \345\ к переднему  краю  по  новым
подъездным путям одно подразделение за другим  из  дивизий,  предназначенных
для наступления. Мы не препятствовали и пока  не  наносили  ударов  по  этим
путям. Постепенно ряды фашистских пополнений редели. Их место занимали новые
пополнения, которые также подвергались ударам нашей артиллерии  и  фронтовой
авиации, и так всю неделю.
     А 29 июля над вражескими тылами показались самолеты дальнего  действия.
Командующий авиацией  дальнего  действия  генерал-полковник  авиации  А.  Е.
Голованов выделил нам не так  уж  много  боевых  машин,  зато  он  почти  не
ограничивал их в бензине и щедро снабдил бомбами.  Теперь  удары  с  воздуха
обрушились и на коммуникации противника, начиная от Мги и Ульяновки и кончая
Лугой, Нарвой и Псковом. В течение пятнадцати дней летчики  дальней  авиации
совершали  ежесуточно  в  среднем  по  100  самолето-вылетов.  Тем  временем
фронтовая  авиация  продолжала  обрабатывать  ближайшие  узлы   обороны,   а
артиллерия - передний край врага.
     Наблюдения показали, что в районе Поречья  у  18-й  немецкой  армии  не
осталось резервов. Как только разведка доложила об этом, здесь-то и  нанесли
мы удар. Прорвав первую полосу обороны и прогрызая вторую, советские солдаты
метр за метром продвигались вперед. Еще немного, и участок  Прорыва  удалось
бы расширить.  Но  от  командиров  частей  стали  поступать  сообщения,  что
внезапно  сопротивление   гитлеровцев   резко   возросло.   Оказалось,   что
гитлеровское командование  целиком  сняло  из-под  Ленинграда  две  дивизии,
предназначенные для штурма города, и заткнуло ими дыру,  чтобы  локализовать
прорыв, не дав ему превратиться в широкую брешь. Волховчане радовались этому
и гордились: шутка ли, ведь срывался план фашистов вновь пробиться с  юга  к
Ладожскому озеру и выполнялось указание Ставки  о  максимальном  уничтожении
гитлеровских войск!
     Застопорилось   дело   и   у   67-й   армии   Ленинградского    фронта.
Территориальные  приобретения  были   сравнительно   небольшими.   Но   зато
ленинградцы тоже  нанесли  сильные  удары  по  дивизиям  первого  эшелона  и
вражеским резервам. Новую линию фронта группа армий "Север" стабилизировала,
однако, за счет всех своих сил. Под Мгой были перемолоты части, взятые из 11
различных фашистских дивизий с других участков, 10 местных  дивизий,  многие
артиллерийские части и отдельные подразделения. Остальные соединения Кюхлера
были прочно прикованы к зоне Волховского  и  \346\  Ленинградского  фронтов.
Собрав здесь 68 дивизий и 6 бригад, гитлеровское  командование  не  решалось
взять из них что-либо для переброски в центр или на юг.