усиления 2-й ударной армии. По количеству войск и  вооружению  он  был  даже
сильнее 2-й ударной армии в ее первоначальном составе.
     Но запланированному наступлению не суждено было свершиться.  23  апреля
1942 года Волховский фронт решением Ставки  был  преобразован  в  Волховскую
оперативную группу Ленинградского  фронта.  Это  решение  явилось  для  меня
полной неожиданностью. Я никак не мог понять,  ради  чего  было  предпринято
подобное объединение. На мой взгляд, в  этом  не  было  ни  оперативной,  ни
политической, ни какой бы то ни было иной целесообразности. Вскоре,  однако,
все прояснилось. Будучи в Ставке, я  узнал,  что  командующий  Ленинградским
фронтом генерал М. С. Хозин утверждал: если Волховский фронт присоединить  к
Ленинградскому, то он имеющимися в Волховском фронте силами решит задачу  по
деблокированию Ленинграда.  И  Ставка  пошла  на  объединение  фронтов.  6-й
гвардейский стрелковый корпус и  еще  одна  стрелковая  дивизия  из  состава
Волховского фронта с согласия М.  С.  Хозина  передавались  Северо-Западному
фронту.
     Обо всем происшедшем я узнал только 23 апреля, когда  генерал  Хозин  с
директивой в кармане и в весьма веселом настроении появился в  штабе  нашего
фронта. Ознакомившись с директивой, я прежде всего обратил внимание генерала
Хозина на  необходимость  усиления  2-й  ударной  армии  и  посоветовал  ему
обязательно сохранить 6-й гвардейский стрелковый корпус.  Но  М.  С.  Хозин,
видимо, имел свое мнение и со  мной  не  согласился.  Тогда  я,  прежде  чем
покинуть фронт, позвонил  в  Ставку  относительно  6-го  гвардейского  \282\
корпуса.  Мне  ответили,  что  я  за  судьбу  2-й  ударной  армии  могу   не
беспокоиться, но согласились заслушать мой доклад.
     24 апреля, будучи в Ставке, я вновь поднял вопрос о нелегком  положении
2-й ударной армии. Во время доклада присутствовали И.  В.  Сталин  и  Г.  М.
Маленков. - 2-я  ударная  армия  совершенно  выдохлась  -  говорил  я,  -  В
имеющемся составе она не может ни наступать, ни обороняться. Ее коммуникации
находятся под угрозой ударов немецких войск. Если ничего не предпринять,  то
катастрофа неминуема.
     В качестве частичного выхода из создавшегося положения я  предлагал  не
брать из состава фронта 6-й гвардейский стрелковый корпус, а усилить им  эту
армию. Если сделать это не представляется возможным, то  2-ю  ударную  армию
нужно немедленно отвести из лесисто-болотистого района на линию  железной  и
шоссейной дорог Чудово - Новгород.  Меня  терпеливо  выслушали  и  пообещали
учесть высказанные соображения.
     Я остановился так подробно на ходе боевых действий в начале  1942  года
для того, чтобы  читатель  увидел  повседневную,  будничную  картину  боевой
жизни, как бы окунулся в нее. Мне хотелось также показать читателю, из  чего
конкретно слагается хотя бы часть работы командующего фронтом.

ПУТИ И ПЕРЕПУТЬЯ ВОЙНЫ

     Размышления о  вчерашнем.  -  Вместе  с  Жуковым.  -  Изгибы  Западного
направления. - Кое-что о женщинах. - Генерал Ефремов. -  33-я  готовится.  -
Опять в Малой Вишере, - Трагедия 2-й ударной.
     Мысли о Волховском фронте, о судьбе 2-й ударной армии долго не выходили
у меня из головы. Как там обстоят дела? Удалось  ли  осуществить  намеченный
план хоть частично? Ведь в Волховский  фронт  были  вложены  мысли,  дела  и
чувства не только мои, но и многих других военачальников.
     С этими мыслями я приступил к новой работе. \283\
     Меня назначили заместителем Г. К. Жукова, являвшегося главнокомандующим
войсками Западного направления. Направление  объединяло  несколько  фронтов,
которые  действовали  на  стыке  территорий,  входивших  до  войны  в   зоны
Московского и Белорусского военных округов. Я хорошо знал эти места  как  по
своей былой службе в обоих округах, так и по  работе  в  Генеральном  штабе.
Применить свои знания к новому делу как можно  лучше,  максимально  отдаться
подготовке  наступления  или  совершенствованию  обороны   на   направлении,
прикрывавшем Москву, - вот о чем я думал,  выезжая  из  Ставки  на  Западный
фронт, которым в рамках Западного направления командовал сам Г. К. Жуков.
     Георгий Константинович хорошо встретил меня, с интересом расспрашивал о
событиях  на  Волхове  и  в  свою  очередь  рассказывал  об  обстановке   на
центральном участке советско-германского фронта. Я ценил  Г.  К.  Жукова  за
твердость в принятии решений, за прямоту характера и сам тоже  не  собирался
создавать какие бы то ни было "психологические недомолвки". Поэтому я  сразу
же решил поговорить с ним откровенно. - Слушай,  Георгий  Константинович,  -
сказал я, - должность  заместителя  главнокомандующего  направлением  весьма
неопределенная. Я предпочел бы работу меньшую  по  объему,  но  при  большей
самостоятельности. Дай мне лучше армию,  там  я  принесу  больше  пользы!  -
Хорошо, - ответил Жуков. - По-видимому, ты прав. Но ты понимаешь, что сам  я
изменить указание Ставки не могу. Я  поговорю  в  Ставке,  когда  буду  там,
сообщу, что ты просишь самостоятельной работы, а пока поезжай на Калининский
фронт и разберись детально: что там происходит?
     Чтобы читатель мог представить, о чем шла речь, мне придется пригласить
его к карте боевых действий весной и летом 1942 года. В конце  апреля  линия
фронта на его центральном участке была ломаной, не  устоявшейся.  20  апреля
закончилось общее наступление на Западном направлении, начатое здесь Красной
Армией 7 января. В ходе наступления советские войска освободили ряд  районов
Орловской,  Тульской,  Калужской,   Московской,   Смоленской,   Калининской,
Великолукской  областей.  С  обеих  сторон  образовались  мешки,  выступы  и