пунктах, создать «огородно-полевые бригады» по 10–15 человек каждая, закрепив 
за ними определенные приусадебные участки и поля кукурузы. Вместе с тем приказ 
обязывал постоянно проводить разъяснение среди личного состава о первостепенной 
важности сохранения урожая для отселенных жителей: «Это наши советские граждане,
 вызволенные из немецкой оккупации. Долг каждого воина помочь им в этот трудный 
час. Заменить их на огородах и полях».
 Я в это время занимал должность начальника штаба первого танкового батальона. 
Меня вызвал командир бригады и сказал: «Ты, крестьянский сын, должен 
разбираться в сельскохозяйственных вопросах. Значит, тебе и предстоит исполнять 
временную должность начальника всех огородно-полевых бригад, создаваемых в 
части. Их списки скоро мы составим, а пока необходимо обследовать, а затем 
составить план очередности и сроков выполнения работ на усадьбах и в поле и 
представить мне на утверждение. В конце каждого дня докладывать о его 
выполнении».
 Всяких поручений можно ожидать от вышестоящего командира, но это было как ушат 
ледяной воды на мою голову! Мало того что задание необычное, но вместе с тем и 
очень ответственное. Вдобавок командир строго предупредил: «Надо все не только 
вырастить, но и полностью уберечь. Ни один огурец, помидор или яблоко не должны 
тронуть танкисты!»
 А как такого положения добиться? Ведь не поставишь в каждый огород и сад 
часового! А надо понять огромное желание любого человека съесть свежий овощ или 
фрукт в период после зимнего авитаминоза. Будь в Скулянах местные жители, мы бы 
покупали у них и зелень и овощи, но сложившиеся обстоятельства данный вариант 
полностью исключили. Вот так через сколько лет пригодился мой опыт довоенной 
крестьянской жизни. Мы, сельские дети, с малых лет помогали родителям в 
хозяйстве: пасли скот, работали в огороде, рвали траву для коровы, кормили кур 
и уток, помогали выхаживать кроликов. Прибавлялось лет – возрастал и объем 
обязанностей: подменяли на день-два отца или мать на колхозных полях. Та, 
довоенная, школа многое мне подсказала сейчас. В первую очередь, следовало 
завести свои «солдатские огородики» для выращивания ранних овощей: редиса, 
салата, укропа, петрушки, моркови. Не прошли еще и сроки посадки огурцов и 
помидоров.
 Волновало только время, отпущенное нам на огородничество. Когда приезжало 
высокое начальство для контроля выполнения «сельскохозяйственного» приказа, мы, 
не стесняясь, спрашивали: «Успеем вырастить?» – и получали утвердительный ответ.
 Наверное, ему, начальству, было ведомо, пусть и ориентировочно, когда мы 
пойдем в наступление.
 Наши личные солдатские огородики должны были обеспечить батальон различной 
зеленью, чтобы у бойцов не было желания брать с чужого огорода что-то 
приглянувшееся и не попасть в категорию мародеров с весьма опасными 
последствиями. Я предложил, что, пока зелень не выросла на наших войсковых 
участках, брать ее с огородов сельчан, а в случае скорого возвращения местных 
жителей домой мы им компенсируем взятое своим урожаем или выплатим деньги. Мое 
предложение было одобрено командованием бригады, а наш опыт нашел 
последователей и в других частях корпуса. С разрешения командира батальона я 
взял в «бухгалтеры» писаря штаба сержанта Павла Нижника, который должен был 
вести «огородно-полевой учет». Не останавливаясь на подробностях хозяйствования 
бригад, скажу, что танкисты работали с огромным энтузиазмом и полным пониманием,
 что их добросовестный труд – это огромный, радостный, неожиданный подарок 
скулянам. Конечно же, они, возвратясь назад, будут не просто удивлены увиденным,
 а, как сказал кто-то, «поражены до крайней степени». Одного этого факта вполне 
достаточно, чтобы развеялась ложь немецкой пропаганды, годами вбиваемой в 
головы молдаван, о Красной Армии – этакой грабительнице, ее 
солдатах-насильниках, беспощадных комиссарах, и другая несусветная чепуха. 
Танкисты-огородники не забывали и о своих прямых служебных обязанностях: и 
технику помогали обслуживать, и на занятиях присутствовали.
 За четыре месяца нахождения частей 5-го гвардейского танкового и 5-го 
механизированного корпусов 6-й танковой армии во втором эшелоне 2-го 
Украинского фронта в огородно-полевых бригадах побывал почти весь личный состав 
их подразделений. Неделю – один состав, затем производилась замена. Молодым 
парням работа на земле не в тягость, а скорее отличный отдых. Стояла теплая 
погода. Солдаты и сержанты, как правило, трудились в одних трусах, поливая 
грядки, обдавали водой друг друга. Загорали.
 Вечером 18 августа сорок четвертого года поступила команда на прекращение 
работ огородно-полевых коллективов и возвращение всех танкистов и мотострелков 
на свои штатные места. Явный признак: близок час перехода в наступление.
 В первой половине следующего дня меня вызвал к себе комбриг подполковник 
Николай Михно. Сообщил, что в ночь на 20 августа части корпуса уйдут на 
исходные позиции за реку Прут, я должен был остаться в Скулянах для передачи по 
акту представителям местных жителей, за которыми завтра пойдет машина, жилого 
фонда села, урожая огородов и полей, после чего должен, не задерживаясь, 
догнать бригаду.
 20 августа началась Яссо-Кишиневская наступательная операция, а рано утром 21 
августа в Скуляны приехало 10 селян. Старший этой группы должен был после 
осмотра подписать акт приемки домов, всех приусадебных и полевых угодий. 
Крестьяне торопливо спрыгнули из кузова автомашины на землю и мгновенно 
рассыпались по селу. Мы их не задерживали – пусть удовлетворят свое любопытство.

 Среди прибывших находилась хозяйка дома, в котором жил и размещался мой штаб. 
Я вместе с нею прошел на подворье. Она сразу кинулась в огород. Прошло не более