на всех нас нападает экзаменационный страх. Тут как раз и подходит моя очередь.

Не помня себя от волнения, иду к нашему "У-2". Но, сев в кабину, сразу 
успокаиваюсь. Взлетаю. Одну за другой выполняю фигуры пилотажа. Старший 
лейтенант, сидящий на месте Калькова, молчит. Его молчание тревожит: может быть,
 
я что-нибудь неправильно делаю?

Вдруг он говорит в переговорную трубку:

- Идите на посадку.

Приземлился удачно - по всем правилам. Вышел из самолета и обратился к 
экзаменатору:

- Товарищ старший лейтенант, разрешите получить замечания?

Он ответил коротко:

- Отлично!

Отлично летали все ребята нашей группы, и Кальков сиял - таким радостным я еще 
никогда его не видел.

Как только испытания кончились, он собрал нас и сказал с довольной улыбкой:

- Летали, как я учил. Молодцы! - И тут же добавил: - Ну, а там видно будет. О 
решении комиссии узнаете скоро.

Наутро, когда учлеты в последний раз собрались на нашем маленьком аэродроме, к 
нам подошли начальник аэроклуба, комиссар, начлет. Начальник сказал, что учлеты 

всех групп определены кандидатами в Чугуевское военно-авиационное училище, где 
готовят летчиков-истребителей. Дружески, тепло попрощались с нами.

В последний раз собралась наша группа около "У-2" с хвостовым номером "4". 
Кальков сказал, как всегда, строго и раздельно:

- Напоследок тщательно осмотрите, законсервируйте самолет, бережно поставьте на 

место. Ему еще предстоит сделать много полетов.

Мы старательно выполнили последний приказ инструктора. Вкатив наш "У-2" в ангар,
 
обступили техника Образцова. Мы благодарили его за все навыки и практические 
знания, которые получили за лето.

А потом - шумное, взволнованное прощание с Кальковым. Мы тесным кольцом 
окружили 
его, со всех сторон слышалось:

- Большое спасибо, товарищ инструктор! Вы столько вложили в нас труда, научили 
летать! Вы нам дали путевку в небо! Всегда будем помнить ваши советы, указания!

Александр Семенович был растроган.

- Уж извините, если бывал резок, - говорил он. - Но дисциплина прежде всего. 
Может, вы сами станете инструкторами, тогда поймете меня. И помните мой наказ: 
самолет уважать нужно. Желаю вам хорошо летать, совершенствоваться, а если 
понадобится, храбро и умело защищать Родину!




В путь


Накануне 22-й годовщины Великого Октября в общежитие пришли Панченко и Коломиец.
 
Заводская комсомольская организация премировала их грамотами и деньгами "за 
успешное овладение самолетом без отрыва от производства".

Я порадовался за друзей. Как всегда, мы заговорили о том, что вызов 
задерживается.

Мы вспоминали аэроклуб, нашего инструктора. Все мы были заняты, но чувствовали 
какую-то пустоту: не хватало товарищей учлетов, инструктора, нашего "У-2".

А утром меня вызвали в комитет комсомола техникума. Меня тоже премировали 
грамотой и деньгами. Секретарь, энергично пожимая мне руку, сказал: