Несколько дней спустя у меня появилась новая обязанность: я стал оформителем 
нашей газеты "Пролетарское студенчество", меня выбрали членом редколлегии. И я 
сразу принялся за работу, вернее, мы с Мацуем, потому что он хоть и не умел 
рисовать, а все живо подмечал и помогал дельными советами.

За эти дни я не только подружился с ним, но и проникся к нему большим уважением.
 
Как-то незаметно он умел сплачивать нас, руководить нами. Помогало ему добиться 

этого честное отношение к своим обязанностям, постоянное общение с нами.

Успевал он всюду. Часто заходил в спортзал, когда там шла тренировка. Он 
интересовался спортивными успехами каждого студента. Сам же Мацуй занимался 
только легкой зарядкой: как-то сказал мне, что у него пошаливает сердце и не в 
порядке легкие. Просто не верилось, что он болен, - такой он был деятельный, 
энергичный.

Мацуй часто заходил в общежитие. Любил посидеть в нашей комнате. У него была 
хорошая политическая подготовка, он умело разбирался в вопросах, стоявших перед 

молодежью. Говорил живо, увлекательно и умел вовлечь в беседу всех своих 
слушателей. Тем для бесед находилось множество. Нередко разговор у нас заходил 
о 
роли комсомола в построении нового общества. Но чаще всего комсорг бывал в тех 
комнатах, где ребята отставали в учебе.

Он непримиримо относился к тем студентам, поведение которых считал недостойным. 

Умел так высмеять, так отчитать, что провинившийся сгорал от стыда.

Я начал читать статьи и книги о деятельности комсомола. Меня восхищали трудовые 

подвиги комсомольцев, моих современников, героизм комсомольцев - участников 
гражданской войны. Я мечтал вступить в ряды комсомола, но все откладывал 
разговор с Мацуем: мне казалось, что я недостаточно подготовлен.

Как же я обрадовался, когда однажды после занятий Мацуй сказал нескольким моим 
товарищам и мне:

- Пора вам, ребята, в комсомол. Вместе будем работать и бороться за отличные 
показатели учебы, чтобы стать хорошими специалистами. Помните лозунг, 
выдвинутый 
партией: "Кадры решают все".

На следующее утро, волнуясь и робея, я отнес в комитет комсомола заявление о 
приеме меня в члены ВЛКСМ.




Мой праздник


Приехал на побывку брат Сашко. Он пришел за мной вечером в общежитие, не 
дождавшись выходного. За эти три года он очень возмужал. У него появилась 
подтянутость, которая мне так нравилась у военных. Брат, закончив срочную 
службу, теперь учился в военном училище в Ленинграде.

Мы вместе пошли в деревню. По дороге я рассказал брату о Мацуе, о том, что 
подал 
в комсомол, об учении. А он до поздней ночи рассказывал мне - мы ночевали в 
амбаре - о жизни в училище, о Ленинграде. Брат разговаривал со мной, как со 
взрослым, и я был горд и доволен.

Сашко провел дома две недели, и я чуть ли не каждый день бывал в деревне.

Брат часто говорил со мной о качествах, которые воспитывает в молодом человеке 
наша армия, и разговоры с ним не прошли для меня бесследно.

- Вот ты стараешься учиться на отлично и другим помогаешь. Это хорошо, - 
говорил 
Сашко. - У нас в армии воспитывается чувство взаимной выручки, ответственности 
не только за себя, но и за весь коллектив. И эти качества нужно развивать в 
себе 
и в гражданской жизни. Будь исполнителен - в армии пригодится.

Перед отъездом брат подарил мне сапоги, галифе и футболку с голубой полоской.

- Наденешь в тот день, когда будешь в комсомол вступать.