которые хранятся в наших служебных досье.
    Но прежде всего о личности Калугина.
    Несомненно, Калугин — человек способный, смелый в суждениях, энергичный, 
предприимчивый, решительный и тому подобное, но все эти его качества заряжены 
отрицательной энергией и оказывали разлагающее воздействие на
324
ближайшее окружение. Никаких особых заслуг перед разведкой и перед государством 
у него не было, а быстрый рост по службе объясняется умением сходиться с 
нужными людьми и повязывать их общими делами и интересами, скрепляя дружеские 
отношения обильными возлияниями.
    Пребывание Калугина на посту начальника управления внешней контрразведки 
ПГУ КГБ СССР с 1973 по 1979 год отмечено прежде всего тем, что в этот период не 
был разоблачен ни один агент спецслужб противника из числа работавших в нашей 
разведке. С учетом фактов сегодняшнего дня вполне уместно задать вопрос: а не 
было ли здесь умысла и расчетов на будущую дружбу со спецслужбами США? Или за 
этим скрывается что-то более серьезное? Некоторые действия Калугина в бытность 
его начальником управления «К» (внешняя контрразведка) ПГУ КГБ говорят о том, 
что он был крайне не заинтересован в проникновении в ЦРУ, ФБР и другие важные 
для нас объекты.
    Хотя если вспомнить его выступления на служебных совещаниях и на партийных 
собраниях, то они были самыми что ни на есть ортодоксальными, самыми жесткими, 
требовательными и верноподданническими. Никаких «демократических вихляний» он 
не допускал и никому их не прощал. Известен такой случай: секретарь парткома 
управления «К» Николай Иванович Штыков выразил сомнение, стоит ли изучать, как 
это предписывалось свыше, литературные произведения Л.И.Брежнева, — они-де 
ничего не дают, да и к тому же не им самим написаны. Калугин не пропустил мимо 
ушей эти высказывания секретаря парткома и добился его осуждения, снятия с 
должности и откомандирования из управления внешней контрразведки, то есть, 
выражаясь его собственным языком, «схарчил» Штыкова. Ход был правильный. 
Секретарь слишком много знал о жизни и деятельности начальника управления «К». 
Эта история о «принципиальности» Калугина и его «верности партийному знамени» 
живо обсуждалась в разведке.
    Как-то в одном из своих интервью Калугин заявил, что он пришел в органы 
безопасности романтически настроенным юношей. Верится этому с трудом. Чего-чего,
 а романтизма у Калугина, похоже, отродясь не было. Он и в молодости, судя по 
его мемуарам, был алчным, циничным и
325
беспринципным волчонком. Об этом свидетельствуют многие факты его биографии, не 
имеющие ничего общего ни с романтизмом, ни с «моральным обликом коммуниста», ни 
с «демократическими ценностями». А то, что он рассказывает о своей юношеской 
невинности, и долгие перечисления любимых писателей, художников и поэтов — не 
что иное, как попытка спрятать волчьи зубы под овечьей шкурой, чтобы внушить 
читателям своих мемуаров мысль о собственной чистоте, непорочности и 
интеллектуальности. .
    Быстро достигнув при помощи друзей поста начальника управления «К», Калугин 
начал протаптывать путь на более высокую ступень. Речь идет о должности 
заместителя начальника разведки — куратора линии внешней контрразведки. На этом 
посту тогда находился участник Великой Отечественной войны, опытный 
контрразведчик, волею случая оказавшийся на одном из важных позиций в ПГУ. 
Разведки и международных дел он не знал и имел к тому же слабость к спиртному. 
Калугин начал его подсиживать и заметно преуспел в этом деле. Правда, на 
освободившееся место Калугина не назначили, а услали в Ленинград, так как к 
этому времени полностью проявилась его собственная несостоятельность как 
руководителя, не говоря уже об атмосфере аморальности, которую он создал вокруг 
себя. А основной подспудный мотив заключался в том, что Калугин был просто 
опасен для разведки.
    После августа 1991 года для Калугина наступил золотой век. По представлению 
его друга Бакатина Калугину вернули ордена, генеральское звание, генеральскую 
пенсию. Он стал и депутатом Верховного Совета СССР (что, интересно, он сделал 
для своих избирателей?), и постоянным претендентом на высшие посты в сфере 
государственной безопасности, и кандидатом на пост губернатора Краснодара 
(«Думаю, что президент может назначить меня на этот пост», — заявил Калугин в 
одном из своих интервью).
    В последние годы, до отъезда в США, Калугин был постоянно окружен толпой 
журналистов. Если какому-либо корреспонденту нужно было услышать гадость о 
разведке или контрразведке в прошлом, настоящем или будущем, он шел к Калугину 
в полной уверенности, что требуемый материал ему гарантирован. Уверовав в 
счастливую звезду и
326
полную безнаказанность, Калугин даже не пытался контролировать свои 
высказывания: он выдавал государственные секреты и одновременно врал напропалую 
— и все это публиковалось и шло «на ура».
    Вот некоторые образчики «откровений» Калугина на протяжении нескольких лет.
    В 1993 году Калугин заявил, что наши ученые (по заданию разведки, 
разумеется) готовили сейсмический взрыв на дне океана, в районе Калифорнии, с 
целью вызвать землетрясение, которое сокрушило бы Соединенные Штаты. Ввиду 
полной абсурдности этого заявления, оно не вызвало никакой реакции со стороны 
научных кругов, да и в США не проявили к нему интереса.
    1993 и 1994 годы изобиловали также обвинениями в адрес КГБ о его 
причастности к убийству болгарского диссидента Маркова и советского перебежчика