пищевых продуктов, 
хотели 
испытать всевозможную тару. 
Прибыли десятка два походных кухонь и семь новеньких армейских хлебозаводов. 
Они 
должны быть на поле в рабочем состоянии: с мукой, тестом, хлебом. Получили 
большие 
термосы, котелки, несколько тысяч упакованных в плотную оберточную бумагу сухих 

пайков. В них сухари, банка мясных консервов, каша-концентрат, соль, сахар, 
галеты. 
Испытателей горючего и смазочных материалов встречали колонны бензовозов с 
жидким 
топливом. Привозили нефть, керосин и смазку в бочках. Объем подготовки 
предстоял 
колоссальный: заполнить на шести площадках цистерны, резиновые резервуары 
емкостью 
четыре и восемь кубических метров, трубопроводы, отрегулировать работу 
перекачивающих станций, залить четыре открытых бетонных хранилища нефтью, 
разместить много бочек с горючим в построенных складах и на открытых площадках. 

Результаты испытаний нефтепродуктов во всевозможных емкостях и в различных 
складских условиях требовались не только военным, но и всему народному 
хозяйству. 
Служба вещевого снабжения доставила на полигон не менее вагона обмундирования, 
тканей, снаряжения, обуви. Все выставлялось в полуподземных хранилищах, в 
палатках и 
под открытым небом. Солдаты сделали несколько сот манекенов в соответствии с 
утвержденной программой испытания. 
Пожалуй, ни одна научная группа не оказала столько материальной помощи полигону,
 
как наша, тыловая. Ценные излишки материальных средств мы передавали на склады, 
а 
все пришедшее в негодность и захламляющее хранилища забирали для испытаний [90] 
и 
списывали по акту. В этом нам большое содействие оказывал ветеран полигона 
начальник 
отдела тыла подполковник И. Е. Кудрявцев. Ему довелось быть первым начальником 
отделения Опытного поля еще в 1947-1948 годах. 
Но самую существенную услугу всему населению полигонного городка мы оказали 
случайно. Офицер Центрального продовольственного управления, прибывший к нам на 

период испытаний, поинтересовался как-то: 
- Что же будет с моими хлебозаводами после взрыва? 
- Думаю, что мы не найдем даже обгоревшие печи, - высказал я предположение. - И 

на пятьсот метров, и на два километра от эпицентра взрыва размещать подобные 
агрегаты 
нецелесообразно. Останется отметить в акте лишь двумя словами: "Полностью 
уничтожены". Более разумно - ставить манекены. А для полигона один завод 
пригодился бы. Хлеб у нас совершенно непропеченный. Неужели нельзя один завод 
пустить в городке? 
- Почему же нельзя? - удивился испытатель. - Вы начальник научной группы, 
решайте. 
- Предлагаю вместо хлебозаводов поставить на пятидесяти- и двухсотметровых 
дистанциях разбитые автомашины, - сказал я. - Убежден, что они полностью 
исчезнут. 
Следовательно, исчезнут и хлебозаводы. Прочность их агрегатов примерно равная. 
Я убедил специалиста по выпечке хлеба, что мы не совершим преступления, если 
один его 
объект не поместим почти в эпицентре, как это записано в программе, поскольку 
на 
таком близком расстоянии даже танки в этот раз не выставляются. 
Начальника полигона убедить было сложнее. Он не решался нарушить программу. Но 
когда я уходил из кабинета, генерал крикнул вдогонку: 
- Делай как хочешь! 
Через два дня жители гарнизона ели вкусный хлеб двух сортов. 
Забегая вперед, скажу, что прогноз оправдался: от армейских хлебозаводов даже 
на более 
удаленной площадке мы не нашли ничего... [91] 
Подготовка Опытного поля к испытаниям водородной бомбы требовала больших усилий 

всех научных групп и военных строителей. Подземные и полуподземные сооружения, 
участок метро, жилые дома и корпуса промышленных зданий, землянки, траншеи 
оснащались специальной аппаратурой замера ударной волны, светового, 
электромагнитного и теплового импульсов, наведенной радиации и радиоактивного 
заражения. Помимо этого на поле ставились вышки, строились подземн