люди были открыты и мужественны. В сумасшедшей атмосфере холодной войны они 
лучше других понимали необходимость диалога и разрядки в отношениях между 
Востоком и Западом. Я считал, что они были «духовными детьми» Эйнара 
Герхардсена.
    Как уже было сказано выше, Трехолт выделялся своей бескомпромиссной 
позицией в отношении военного режима в Греции. Осенью 1972 года он стал 
ближайшим помощником посла Енса Эвенсена на чрезвычайно трудных переговорах 
Норвегии с ЕЭС о заключении торгового соглашения. Год спустя он последовал за 
Эвенсеном на пост политического секретаря министра торговли и судоходства, а 
вскоре после этого стал статс-секретарем, (заместителем министра) Министерства 
иностранных дел, курирующим вопросы морского права. Вместе с Енсом Эвенсеном 
Арне Трехолт сыграл, по-видимому, наиболее динамичную и заметную роль в 
норвежской политике в 70-х годах.
    Эвенсен и Трехолт были на виду, выделяясь огромной энергией и поиском новых 
путей для достижения результатов в, казалось бы, тупиковых ситуациях 
межгосударственных отношений. Многим это не нравилось как в Осло, так и в 
других западных столицах. Сообщения, которые к нам поступали, раскрывали многие 
деликатные моменты, связанные с деятельностью этого неординарного дуэта.
    Как я уже упоминал, советские представители в Норвегии поддерживали 
множество разнообразных контактов, что, кстати, было характерно для большинства 
посольств великих держав. Это касалось как обычных дипломатов, так и нас, 
работавших в системе КГБ.
    Геннадий Титов, который после меня стал резидентом в Норвегии, оказался 
человеком пытливым и энергичным. Незадолго до моего отъезда из Осло он зашел ко 
мне после встречи с Трехолтом в ресторане и рассказал, что Трехолт, не 
стесняясь в выражениях, критиковал отношение советского правительства и КПСС к 
греческому движению сопротивления и оппозиции. Пора положить конец попыткам 
подорвать позиции лидера ПАСОК Андреаса Папандреу, заявил Трехолт. По его 
мнению, будущее в Греции принадлежит Папандреу, и Москве пора бы уже осознать 
это и готовиться к этой реальности.
151
    Мы всесторонне обсудили точку зрения Трехолта. Посоветовавшись со мной, 
Титов отправил в Центр сообщение, в котором рекомендовалось занять новую линию 
по отношению к Андреасу Папандреу, «представлявшему прогрессивное движение и 
являвшемуся реальным кандидатом на пост премьер-министра». Эта информация 
основывалась на доскональном знании Трехолтом положения в Греции и была с 
интересом воспринята в Москве.
    Титов придавал также большое значение мнению Эвенсена и Трехолта по 
вопросам морского права. Должен откровенно сказать, что я всячески поддерживал 
нашего резидента.
    В то время эксперты по вопросам морского права в МИД СССР, а еще больше в 
военно-морском флоте полагали, что максимальной уступкой с советской стороны 
могло бы быть согласие на установление 12-мильной границы территориальных вод и 
соответствующих пределов рыболовной зоны. Когда норвежское правительство 
Браттели осенью 1974 года по инициативе Эвенсена и Трехолта предложило ввести 
50-мильную рыболовную зону в Баренцевом море и установить в будущем 200-мильную 
норвежскую экономическую зону, это вызвало негативную реакцию в Москве. 
Заявление норвежского правительства о политике в области морских границ было 
воспринято Советским Союзом как вызов. Так же на установление 50-мильной зоны 
Исландией отреагировала раньше Великобритания. Вопрос состоял в том, следует ли 
шаги Норвегии воспринимать как провокационное объявление войны Советскому Союзу 
или как ее естественное стремление обеспечить свои экономические интересы в 
перспективных районах добычи нефти.
    Сообщения Титова по этим вопросам воспринимались некоторыми критиками в 
Москве как подыгрывание линии Эвенсена и Трехолта. В разведывательной 
информации из Осло подчеркивалось, что назад пути нет. 50- и 200-мильные 
морские границы скоро станут реальностью. Советский Союз может пойти против 
течения и создать напряженную обстановку в близлежащих морских районах. Но чего 
мы этим добьемся, кроме конфронтации и самоизоляции? Ведь мы также можем 
установить свои экономические зоны. При понимании и поддержке со стороны 
Председателя Совета Министров СССР Алексея Николаевича Косыгина и друга 
Эвенсена советского министра рыболовства Александра Акимовича Ишкова разумная 
точка зрения возобладала сначала в КГБ, затем в Министерстве иностранных дел и 
наконец в советском руководстве.
    Мирное развитие событий удивило многих, в том числе моего старого знакомого,
 тогдашнего корреспондента Норвежской радиовещательной корпорации в Москве Яна 
Отто Юхансена. Ссылаясь на свои многочисленные и влиятельные связи в Москве, он 
утверждал, что Советский Союз никогда не согласится на расширение морских 
границ Норвегии до 200 миль. Господа Эвенсен и Трехолт сломают
152
себе шею на проблеме экономических зон в Баренцевом море, заявил он. Введение 
Норвегией 200-мильной зоны никогда не будет признано советскими ВМС.
    События, связанные с вопросами морского права, в 70-е годы разворачивались 
так динамично, что застали большинство столиц, в том числе и Москву, врасплох. 
Я сам принимал участие в межведомственных дискуссиях по этому вопросу и могу 
свидетельствовать, насколько сильными были предубеждения наших военных против 
перемен.
    Мне до сих пор совершенно непонятно, почему Эвенсен и Трехолт, добившиеся 
расширения морских границ Норвегии без единого эпизода дипломатического 
протеста, подвергаются подчас у себя на родине безжалостной критике политиков.