полезными и одновременно поощряющими. Я придавал большое значение тому, чтобы 
все находящиеся за рубежом сотрудники повседневно ощущали обратную связь, 
заинтересованное отношение отдела ко всем своим шагам. Разведка в моем 
представлении не столько отлаженный механизм, сколько живой организм. Ничто так 
не вдохновляет добросовестного офицера, как сочетание обоснованной критики с 
похвалой.
    Руководство отдела большое внимание уделяло совершенствованию 
разведывательной работы. Мы предъявляли оперативному составу все более высокие 
требования. Мелочей в разведке нет. Приходилось добиваться точности 
формулировок в информационных сообщениях, которые в условиях быстро менявшейся 
международной обстановки пошли широким потоком. Получаемая информация тщательно 
анализировалась, из нее устранялись проявления субъективизма и шаблоны. 
Информационно-аналитическая служба разведки получала лишь сами сведения, 
документальные или собранные из различных источников. Работники этой службы, 
оценивая и обрабатывая материалы для последующего доклада высшему руководству
120
страны, не имели права знать источники. Для них важными были лишь актуальность, 
своевременность и достоверность сведений. Вот за это и отвечали добывающий 
аппарат и оперативные отделы Центра.
    Со временем недостатка в количестве информационных сообщений из-за рубежа 
не стало, однако «вал» никогда не был для разведки определяющим в оценке 
результатов работы. Первостепенное значение придавалось освещению приоритетных 
проблем и качеству информации. Руководство ведомства и разведки постоянно 
обращало внимание на необходимость систематического отслеживания ряда важнейших 
тем, показа тенденций развития событий. Скажем, проблему отношений 
Великобритании с Общим рынком невозможно было раскрыть в одной или нескольких 
информационных телеграммах. Ее необходимо было рассматривать с различных углов 
зрения и поэтапно.
    В отдельных случаях мне доводилось лично давать оперативным работникам 
совет отказаться от вербовки того или иного иностранца, хотя для этого имелись 
благоприятные предпосылки. Для любого сотрудника вербовка — это «высший 
пилотаж», свидетельство его способностей и квалификации, а в глазах Центра — 
показатель отдачи отдела, но установление агентурных отношений не всегда 
является самым разумным шагом. В одной из европейских стран удалось установить 
хороший контакт с одним из ближайших помощников премьер-министра, который 
поддерживался примерно десять лет. Учитывая статус иностранца, я посоветовал 
оперативному работнику не доводить дело до вербовки, поскольку она могла 
создать проблемы с его безопасностью и обернуться для него тяжелыми 
переживаниями. Он устно сообщал нам сведения, в которых мы нуждались, в их 
достоверности сомнений не возникало, и все эти годы мы рассматривали помощника 
премьера «только» как информационный источник. Задачей оперативного работника 
было лишь развивать и стимулировать сложившиеся отношения, принимая самые 
элементарные меры предосторожности против подслушивания. Отношения сознательно 
были лишены какой-либо конспиративности. Опыт показал, что такой подход в ряде 
случаев был предпочтительнее и успешно практиковался в Англии и Финляндии.
    Одной из важнейших задач любого оперативного сотрудника разведки за рубежом,
 разумеется, было создание сети информационных источников, преимущественно 
агентуры. Однако не менее важным, на мой взгляд, в то время было установление 
такой категории контактов, как «доверительные связи». К ним относились 
иностранцы, пользовавшиеся доверием оперативных работников в силу своих знаний, 
надежности, близких политических взглядов и желания делиться объективной 
информацией. В правительственной, дипломатической сферах и, естественно, в 
разведке нередко возникала по-
121
требность обменяться неофициальной информацией с целью избежания недоразумений 
между руководителями государств. При этом каналы и содержание информации не 
афишировались. Доверительным связям обычно оказывались знаки внимания в виде 
подарков, приглашений и т. д., однако было принято проявлять чувство такта, 
чтобы у партнера не возникло ощущения зависимости.
    Успех работы за рубежом в значительной, часто решающей степени зависел от 
резидентов. С учетом большого объема работы, который ложился на их плечи, 
некоторым казалось соблазнительным и оправданным проводить большую часть 
времени в посольстве, координируя деятельность сотрудников по различным линиям. 
Я всегда выступал против таких настроений, считая, что у резидента должен быть 
самостоятельный участок оперативной работы, в том числе вербовочной, 
информационной и по поддержанию связи с агентурой. Личный пример руководителя 
бесценен для подчиненных, к тому же он постоянно держит руку на пульсе событий, 
не останавливается в оперативном росте. Опытному резиденту, как правило 
старшему дипломату посольства, легче устанавливать контакты достаточно высокого 
уровня в кругах, где формируется и проводится внешняя политика страны 
пребывания, чувствовать тенденции ее развития, и я всегда требовал от офицеров, 
находившихся у меня в подчинении, выполнения оперативной работы.
    После отъезда Якушкина на работу в Вашингтон в 1975 году меня назначили 
вместо него начальником англо-скандинавского отдела. Круг задач и сфера 
ответственности существенно возросли. Начальник оперативного отдела принимал 
непосредственное участие в координации деятельности с другими подразделениями 
Главка ради достижения целей, которые ставило политическое руководство страны, 
например по отслеживанию состояния американского ядерного потенциала. Именно 
начальник должен был осмыслить и предложить пути решения приоритетной проблемы, 
условно разбить ее на составляющие и определить задания резидентурам и