досконально владевшим всем арсеналом методов разведки. Он терпеливо вел 
изучение, разработку и вербовку агентов, добывал нужную информацию, умело 
строил отношения с людьми, и в дополнение к этому у него был острый 
политический ум. Иными словами, у Титова было все необходимое для разведчика и 
руководителя и он успешно справлялся со своими обязанностями на всех занимаемых 
постах.
    После моего возвращения в Центр в 1972 году он стал резидентом в Норвегии. 
В 1977 году после ареста Ховик Титов в числе других был выслан из Норвегии и 
стал заместителем начальника Третьего отдела ПГУ, где я в это время был 
руководителем. Вскоре Титов стал помощником начальника разведки Владимира 
Александровича Крючкова, а после моего назначения заместителем начальника ПГУ 
вновь вернулся в Третий отдел его начальником. В 1984 году его командировали в 
Берлин сначала первым заместителем представителя КГБ СССР при МГБ ГДР а затем 
он стал представителем. Зарубежная карьера Титова завершалась в Германии, где и 
началась в 50-е годы.
    С Владимиром Жижиным я познакомился в Осло в 1970 году. Тогда он, студент 
МГИМО, проходил шестимесячную преддипломную практику в нашем посольстве. 
Владимир свободно говорил по-норвежски и подменял, когда была в этом 
необходимость, опытных дипломатов. Мне понравился этот молодой человек, 
проявлявший большой интерес к внешней политике, профессионально и успешно
116
решавший различные задачи по линии посольства, легко устанавливавший контакты с 
иностранцами, вызывая их доверие и симпатию, обнаруживший незаурядные 
аналитические способности. Как-то сразу появилась уверенность в том, что он 
станет талантливым разведчиком.
    Однажды я отвел его в сторону и спросил, кто из сотрудников посольства, на 
его взгляд, выполняет разведывательные функции. Он ответил, что точно сказать 
трудно, но степень активности дипломатов в установлении и поддержании контактов,
 очевидно, может дать ключ к разгадке.
    Так началось наше знакомство. Через три года, после моего возвращения в 
Центр, он вновь приехал в Осло, теперь уже в качестве офицера советской внешней 
разведки. Хорошо владея помимо норвежского английским и немецким языками, он 
работал в дальнейшем в США и Германии, где ощущалась потребность в людях с 
разносторонними знаниями и навыками. В 1988 году Жижин стал помощником 
руководителя разведки. В том же году он возглавил секретариат КГБ, а в начале 
1991 года вернулся в разведку заместителем ее начальника. Генерала ждало 
большое будущее, если бы не известные события, приведшие к разгрому комитета. 
Жижин вышел в отставку сразу после назначения председателем КГБ СССР Бакатина в 
знак протеста против сознательного разрушения советских органов госбезопасности.

    Начальником Третьего отдела ПГУ на момент моего возвращения из Норвегии в 
1972 году был Дмитрий Иванович Якушкин, яркая личность с интересной родословной.
 Он происходил из семьи потомков известного героя Отечественной войны 1812 года 
и декабриста И.Д. Якушкина. Получив высшее сельскохозяйственное образование, 
Дмитрий одно время работал ближайшим помощником министра сельского хозяйства 
Бенедиктова. Именно с этой должности он был взят на службу в разведку. Мы 
одновременно учились с Якушкиным в разных отделениях «школы № 101». К моменту 
нашей встречи в Третьем отделе ПГУ за плечами Якушкина была успешная 
командировка в качестве оперативного сотрудника в Соединенные Штаты Америки.
    Якушкин был очень начитанным, знающим и энергичным начальником отдела. 
Однако имелись у него и слабые стороны. Он был чрезмерно раздражительным, давал 
волю эмоциям и срывал гнев на подчиненных. Для молодых сотрудников, которые 
готовились к своим первым загранкомандировкам или только что понюхали пороху за 
рубежом, такие выволочки становились серьезным психологическим испытанием и 
забывались не скоро. Сам Якушкин потом переживал из-за своей несдержанности и в 
доверительных беседах признавал недостатки. Но таков уж был его характер, и 
ненужные разносы периодически повторялись.
117
    С другой стороны, Якушкин был колоритной и запоминающейся личностью, 
интересным собеседником, обладал широким кругом связей как в Москве, так и за 
рубежом.
    В 1975 году его направили резидентом КГБ в Вашингтон. В США он поддерживал 
многочисленные контакты, и о нем часто упоминалось в прессе. После возвращения 
в Москву он возглавлял американский отдел Первого главка. В 1993 Году Якушкина 
наградили знаком «За службу в разведке», Которым удостоены очень немногие. 
Журнал «Новое время» писал тогда: «Есть сведения о том, что под его 
руководством осуществлялась работа с человеком, которого американцы называют 
«русским агентом номер один». О роде деятельности Дмитрия Ивановича американцы 
были осведомлены, однако это не мешало ему поддерживать отношения с 
госсекретарем США, многими видными сенаторами, конгрессменами и членами 
правительства... Роналд Кесслер, автор книги «Внутри ЦРУ», утверждает, что 
американцы якобы делали Якушкину вербовочное предложение, пообещав за согласие 
20 миллионов долларов.
    Без колебаний хочу подчеркнуть, что среди многих талантливых и 
разносторонних офицеров разведки, с которыми мне посчастливилось близко 
познакомиться, Якушкин занимал особое место. Я не только уважал его за высокий 
профессионализм, но смог по достоинству оценить и его сложный, богатый 
внутренний мир. Мы оставались друзьями вплоть до смерти Якушкина в 1994 году.
    В Третьем отделе ПГУ между Д.И. Якушкиным и мною с самого начала 
установилось взаимопонимание, хотя мы придерживались разных методов воспитания